Жорж Сименон - Вдова Кудер

увидел маленький домик, вещи у края дороги и Кудер, открывшую изгородь и стучавшую в дверь.

Она без удивления отнеслась к его возвращению. Как только он остановился, она подошла к изгороди.

— Я думала, Биша дома и даст мне тачку, — сказала она. — А тут на тебе — все заперто!

Поворачиваясь кругом, она несколько раз крикнула резким голосом:

— Клеманс! Клеманс!

Затем добавила:

— Интересно, где она может быть? Обычно никуда не выходит. Наверное, что-то случилось с сестрой.

Она обошла вокруг дома и постучала в другую дверь, которая тоже оказалась закрытой.

— Только бы найти ее тачку!

Но, кроме грядку с овощами и клумбы с несколькими цветками, на участке ничего не было. Только горлица в клетке, и никакой тачки.

— Далеко вы живете? — спросил незнакомец.

— У канала, отсюда метров шестьсот будет. Я рассчитывала взять тачку у Клеманс.

— Давайте я вам помогу.

Она не сказала «нет», потому что втайне надеялась на его помощь.

— А вы сможете донести инкубатор? Только осторожнее.

Она продолжала смотреть на него с любопытством и даже с симпатией.

— Купила по случаю. Увидала у жестянщика, как только приехала на базар. Предложила ему двести франков. И только перед самым отходом автобуса он отдал мне его за три сотни. Вам не тяжело?

Ящик был громоздким, но не тяжелым. Внутри громыхали какие-то детали.

— Осторожнее, там лампа…

Она шла за ним, неся корзины. Свернули на проселочную дорогу, обсаженную орешником, который обволакивал ее мягкой тенью. Земля под ногами пружинила, как в лесу.

На лбу мужчины выступили капли пота. Он шел быстрыми, широкими шагами.

— Вы ищете работу, да? — спросила она, стараясь не отставать от него.

Он не ответил. Рубашка уже прилипала к его телу, и он боялся выпустить ношу из вспотевших рук.

— Подождите, я открою дверь.

Однако дверь в довольно просторную кухню была открыта, и, попав в ее полумрак с залитой солнцем дороги, мужчина на секунду зажмурился.

— Поставьте сюда. Сейчас мы.

Рыжий кот потерся об ее ноги. Она поставила корзины на стол из светлого некрашеного дерева. Затем открыла другую дверь, и в комнату проник свет, заливавший сад. Когда она проходила мимо, на мужчину пахнуло потом.

— Присядьте. Я налью вам вина.

Но что-то было не так! Она была обеспокоена, как зверь, влезший в свою нору и обнаруживший в ней чужие запахи. Как она заметила следы жира на деревянном столе? Они же были почти невидимы. Она посмотрела наверх, на два подвешенных к балке окорока, и глаза ее полыхнули гневом.

— Подождите! Посидите здесь.

Она бросилась в сад, напоминавший скорее двор фермы, где виднелись куча навоза, телега с оглоблями, куры, утки, гуси.

Он следил за ней глазами. Она точно знала, куда идти. Мужчина увидел, что впереди нее шла, вернее, убегала худенькая девушка лет шестнадцати с ребенком на руках.

Девушка направлялась к изгороди, за которой угадывались канал и подъемный мост. Она ускорила шаги, но Кудер шла быстрее. Она догнала девушку и начала что-то злобно говорить ей, хотя из кухни ее голоса не было слышно.

Одной рукой девушка поддерживала малыша, а другую спрятала под фартуком в синюю клеточку. Кудер выдернула ее руку из-под фартука и вырвала из нее небольшой газетный кулек.

Что она могла кричать убегавшей девушке? Разумеется, ругала ее. Она с силой захлопнула калитку и вернулась, держа сверток в руке. Открыв дверь сарайчика, она вывела оттуда старика, который шел с опущенной головой, волоча ногу.

— Вот стерва! — выдохнула она, вернувшись в кухню и швырнув на стол два больших куска ветчины, вынутых из газетной бумаги. — Опять, пока меня не было, притащилась к деду, да еще украла у меня окорок! Представляете? Тварь этакая! Девчонка, которая в шестнадцать лет умудрилась родить.

Она сурово посмотрела на старика, стоявшего посреди кухни с отрешенным взглядом.

— А этот старый дурак готов отдать ей все, что есть в доме.

Старик уставился на возвышавшийся посреди кухни ящик, частично обернутый серой бумагой.

— Ишь нахохлился! Знает, что это ему так не пройдет! Посмотрите-ка на него.

Она открыла шкаф, выкрашенный коричневой краской, достала два стакана, показала их старику и сунула ему в руки кувшин.

— Он глух как тетерев. Не может даже говорить, с тех пор как свалился с воза с сеном. В общем, никуда не годится. Хотя иногда умеет подольститься к Тати.

В ее --">