Александр Касьянович Горшков - Отшельник. Роман в трёх книгах

быть, если электричество, подававшееся по столбам от соседей за пятнадцать километров, часто отсутствовало из-за аварийных обрывов, краж проводов, поваленных ветром деревянных электрических опор.

В местном же скудном бюджете средств было слишком мало, чтобы сделать для людей такую «милость»: поменять электролинию на что-то новое, более совершенное и надежное.

Дети учились в интернате, тоже в соседнем селе, куда вела одна-единственная дорога — вечно изрытая, грязная, в глубоких лужах. Никто не хотел возвращаться назад: все рвались в самостоятельную жизнь, желая навеки забыть и даже не вспоминать родную деревню, куда приезжали лишь погостить ненадолго, чтобы снова поскорее возвратиться туда, где жизнь была сытнее, веселее, беззаботнее. Да и само слово «погостить», когда они по бездорожью пробирались в родную деревню, обретало вовсе не радостный, а какой-то печальный, даже мрачный смысл.

Тут и жил отец Игорь — в маленьком домике, принадлежавшем его предшественнику — покойному настоятелю здешней Ильинской церквушки, старенькому иеромонаху Лаврентию, такому же ветхому, как и сам храм, отошедшему ко Господу в почтенном возрасте 85 лет. Домик был небольшой, деревянный, из трех соединенных между собой комнатушек и такой же крохотной кухоньки с коридором во двор, где стоял сарай для домашней птицы да нескольких коз, не скупившихся на свежее молоко.

Все окна домика, кроме одного, что на кухне, смотрели в сторону леса, вздымающегося своими вековыми кронами сразу за батюшкиным огородом и небольшим яблоневым садом. Со стороны фасада дом был огорожен деревянной изгородью с калиткой, которая запиралась по-деревенски просто: на кожаную лямку.

Церквушка, как и большинство построек вокруг, тоже была деревянная: однокупольная, с пристроенной колокольней. Поставили ее еще в начале 19-го века, да так она и сохранилась, хотя остальные храмы по всей округе были уничтожены богоборцами в лютые 30-е годы. Идти в такую глушь, как деревня Погост, им было просто лень. «Сама завалится, — думали они, — или же разберут для тракторной бригады». Но сама она не завалилась, а для домика механизаторов молодого колхоза, образовавшегося в первые годы советской власти, леса и так хватало.

Вся священническая жизнь отца Игоря — а служил он здешним настоятелем недолго, всего пять лет — была связана с этим захолустьем и с его маленьким приходом. Сразу после окончания семинарии с молодой матушкой он приехал сюда, став пастырем крохотной церковной общины, сбившейся вокруг своего покойного настоятеля, долго скитавшегося «по людях» после того, как его родная обитель была разорена и закрыта. На склоне лет, по указу архиерея, он был направлен сюда, чтобы закончить свою многоскорбную жизнь смиренно, тихо и незаметно. А уже за ним, по указу того же архиерея, сюда прибыл отец Игорь.

Вскоре тут у него появился первенец, названный в крещении Ильей — в честь небесного покровителя этих мест, через год — Андрюшка, а теперь ждали рождения долгожданной девочки, о зачатии которой Елена слезно молилась перед образом Богоматери. По обоюдному родительскому согласию будущую новорожденную решено было назвать Марией — в благодарность Царице Небесной за таковую милость.

Назначение отца Игоря в эту недоступную глушь вызвало немало кривотолков и шуток среди его друзей-семинаристов. Он был гордостью курса, ему пророчили дальнейшую учебу в Академии, престижный приход, даже преподавательскую карьеру, однако вместо всего этого — Погост: деревня, которая не была обозначена ни на одной мало-мальски доступной карте.

Удивлен был и сам архиерей, предложив перспективному выпускнику с блестящими рекомендациями на выбор несколько приходов, в том числе стать вторым священником в том же соборе, где настоятелем был сам благочинный. Но тот отказался. Услышав название деревни Погост, он сразу изъявил желание ехать только туда. В глушь.

— Батюшечка, — улыбнулся архиерей, — я не буду перечить твоей воле. Но, как мне кажется, на Погост ты всегда успеешь — в прямом и переносном смысле. Твое смирение и рвение, конечно, делают честь, однако мой долг предупредить, что Погост — это край здешней географии, где нет ничего: ни связи, ни газа, ни уюта, ни полноценной жизни. Там не живут, а доживают. Существуют. Поэтому все хорошенько взвесь, обдумай. Не спеши.

Но отец Игорь смиренно

--">