Борис Львович Пугачев - Зеркало для слепого

Борис Пугачев Зеркало для слепого

01 глава

Да, скажу я вам, шторм был нешуточный.

Э. Хемингуэй

Родик, уютно устроившись на заднем сиденье видавших виды «Жигулей» и подставив разгоряченное беготней по аэропорту лицо упругим потокам воздуха, врывающимся через открытое окно, наслаждался видами Крыма.

Утопающие в зелени городские строения сменились бурной южной растительностью, местами переходящей в белесые вершины гор, зубцами упирающиеся в небесную синеву и цепляющие редкие облачка, навевающие своей причудливой формой фантастические ассоциации. Моря не было видно, но запахи свидетельствовали о его близости, наполняя и без того прекрасные ощущения каким-то чарующим спокойствием.

Родик хотел поделиться чувствами с сидящей рядом Оксой, но она спала. Ее вымотала полуторасуточная дорога от Душанбе через Москву и Ленинград. Родик мысленно пожурил себя за то, что заставил ее добираться столь окружным путем, да еще и не дал выспаться в поезде, эгоистично восполняя почти трехмесячный пробел в их сексуальных отношениях.

Он всматривался в ее безмятежное по-азиатски скуластое лицо, высвечиваемое солнечными зайчиками, рождаемыми автомобильными зеркалами при резких поворотах перешедшей в серпантин дороги, и в очередной раз жалел, что втянул ее в это тайное и, бесспорно, опасное путешествие.

Наблюдать за бесчисленными зигзагами не хотелось, Родик откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Тревожные размышления и воспоминания помимо его воли опять овладели им. На фоне уходящих положительных эмоций он со всей ясностью осознал, что из успешного законопослушного обывателя превратился в гонимого судьбой авантюриста, стал причиной криминального противоборства, способного повлечь роковые последствия. Еще позавчера он не мог представить себе, что побежит в неизвестность, дабы обезопасить себя от возмездия со стороны спецслужб когда-то гостеприимно принимавшей его Болгарии. Сейчас же он с ужасом осознал, что из-за стечения обстоятельств или по неопытности собирается прятаться вблизи от своих врагов — в Турции, где все может развиваться по неизвестным ему правилам. Родика охватило чувство незащищенности. Он постарался побороть его, убеждая себя в невозможности изменить ситуацию и уповая на справедливость многовековой народной мудрости, гласящей, что кусают и комары до поры, и все уляжется, оставшись в памяти тяжелым жизненным уроком.

Серпантин кончился, и Родик, стараясь отогнать гнетущие мысли, заставил себя вернуться к созерцанию пейзажей. Вскоре шоссе резко повернуло, и где-то внизу между горами показалась знакомая с детства Ялта.

На морском вокзале подтвердили, что катамаран в Стамбул должен отплыть по расписанию в одиннадцать двадцать завтрашнего утра. Прийти надо не позднее чем за два часа до отхода. Прохождение границы и посадка будут осуществляться по спискам отправляющей организации. Позвонив, Родик убедился, что в списках они значатся, но размещать их в гостиницу на ночь никто не собирается, поскольку это не входит в число услуг, предусмотренных путевкой.

Родик снял пиджак, засучил влажные рукава рубашки и увлек Оксу за собой в людской поток, движущийся по набережной. Синеющее за деревьями море манило, но тяжелый чемодан и липкий пот, струящийся по спине и шее, напоминали о необходимости срочно устроиться где-то на постой. Пребывать в безнадежном поиске гостиницы, протискиваясь сквозь людскую толчею расхлестанных отдыхающих, не имело смысла, поскольку мест, вероятно, нигде не было. Советская система бронирования исключала такую возможность, а кооперативная деятельность почти не затронула эту сферу услуг.

Больше для того, чтобы побыть хоть несколько минут в прохладе, Родик решил попытать счастья в первой попавшейся гостинице, хотя ее величественный фасад с характерными для крымской архитектуры витринами, колоннадами, портиками и округлостями выглядел неприступно и не давал надежды на приют.

Родик оставил Оксу в тени деревьев сторожить чемоданы, а сам, открыв тяжелую дверь, --">