Мефодий Громов - Книга 2 Летопись Зарефа: Душегуб

Громов Мефодий
Книга 2 Летопись Зарефа: Душегуб

Мефодий Громов

Летопись Зарефа: Душегуб

Пролог

Россия, город Новогермецк1, 2021 г., 19 июля, первая городская больница.

Сергей Юрьевич Федотов скучал в своем приемном кабинете, откинувшись на спинку стула, и со скучающим взором смотрел на пустующий дворик через зарешеченное окно первого этажа. Он бы так и просидел весь день, но, почувствовав вибрацию в кармане, на секунду отвлекся и посмотрел на оживший дисплей телефона, на котором красовалась надпись:

Будильник

11:40.

Он всегда ставил будильник за двадцать минут перед обедом, чтобы успеть доделать неотложные дела, такая уж привычка, оставшаяся у него еще с институтской скамьи.

Отключив функцию вибрации, Сергей Юрьевич небрежно кинул телефон на стол, и тот прокатился по покрытой стеклом поверхности стола до самой стены. Со вздохом привстав со стула, он покопался рукой на верхней полке, прикрепленной старенькими шурупами к стене, и извлек оттуда новенькую историю болезни какого-то там Шишкина и, вытянув ноги, стал медленно перелистывать.

Сергей Юрьевич по профессии являлся офтальмологом с большим стажем и опытом более десяти лет. Когда-то после институтской практики он устроился работать в Новосибирскую Микрохирургию глаза, пробыв там два года, после, по семейным обстоятельствам, переехал сюда, на Кавказ и быстро нашел работу, заняв должность заведующего. В данный момент же думал, разрешить ли учиться Шишкину в институте или нет? Махнув рукой, он закрыл глаза на проблемы со спиной и язвой и решил подарить парню шанс.

Кинув историю в отдельную стопку прошедших медкомиссию, Сергей Юрьевич положил руки на стол и перенес на них существенную часть своего тела, посматривая на часы, на которых минутная стрелка уже приближалась к отметки "50", как вдруг в кабинет неуверенно постучались. Врач удивленно мотнул головой, пытаясь понять, кого это принесла нелегкая в середине июля, да еще и в предобеденное время, особенно если вспомнить, что сейчас больница пустовала и в коридорах можно было кататься на роликах. Дверь скрипнула, и на порог ступил высокий широкоплечий молодой человек с длинными темными волосами, завязанными в хвост, расстегнутом черном балахоне поверх белой футболки и завернутыми по локоть рукавами. Если длинные волосы в двадцатые годы практически никто не носил, и парень резко контрастировал с другими подростками и очень хорошо запоминался, то самая яркая черта этого молодого человека - рваный шрам на левом глазу, который оставили то ли перочинным ножом, то ли чем-то другим. Шрам начинался чуть выше брови и продолжался аж до уголка губ. Так же доктор отметил, что лицо парня не имело ни одной русской черты. Мало того, он вообще не мог вспомнить ни одной расы или народа с таким лицом.

Парень втянул воздух и медленно провел взглядом по кабинету, щелкнув пару раз. Доктор поморщился от эха, возникшего от столь сильных и резких щелчков в кабинете с голыми стенами, но быстро взял себя в руки.

При этом Сергей Юрьевич заметил, что пальцами он не шевелил.

- Фамилия? - безразличным тоном спросил окулист.

- Давыдов.

Голос у парня был обычный, подростковый, ленивый, и, что доктора удивило - от его голоса сквозило... злобой, что ли?..

- Давыдов, Давыдов... - то и дело повторяя фамилию, Сергей Юрьевич наводил шухер на своем столе среди документов и историй, и, все-таки, нашел.

- Давыдов... Кай? - и, удивившись столь необычному имени, которое встречалось ему лишь один раз в жизни - в старой престарой сказке, Сергей Юрьевич выразительно посмотрел на парня.

- Да.

Немногословный оказался, - отметил про себя врач и открыл историю и, пробежав взглядом по отметкам врачей, спросил:

- Та-а-ак, значит, вам осталось пройти... - он нашел незаполненную строчку и закончил почти по слогам: - о-к-у-л-и-с-т-а.

Выудив из внутреннего кармана --">