Габриэль Витткоп - Убийство по-венециански

самой темного, хтонического, архаического, в противовес всем ее экстазам старой пифии.

Эмилия Лаумер, двадцати двух лет, сидит на скамеечке, справа от камина. Племянница книготорговца Дзампони, владельца лавки на рио Терра дельи Ассассини, она помогает ему в торговле и приносит книги в дом Ланци. С некоторых пор Оттавия, у которой слабое зрение, сделала ее при себе чтицей. У Эмилии тусклые волосы, которые она любит собирать в античный узел, что в Венеции не принято. Более образованная, чем дочки буржуа, она малоразговорчива и имеет склонность к самоанализу.

Рядом с геридоном^[8] - Джакомо Бири, бывший чичисбей^[9] покойной, который был бы приятен взору, если б не его плохие зубы. В глубине души он решает отныне избегать контактов с Ланци и появится, впрочем, еще всего лишь раз, в чисто декоративном качестве.

Дверь открывается, и вот Розетта Люпи, семидесяти трех лет входит, чтобы подать кофе. На ней платочек, повязанный в виде тюрбана, и обшитый кружевом передник. Родом она из деревни Маламокко, с отрочества состоит в личном услужении у Оттавии и по-собачьи слепо ее обожает.

В свое время появятся и другие фигуры, чаще всего в ретроспективной роли - например, покойных жен. А в этот момент поздравляет себя с успехом некто, находящийся в этой большой мрачной комнате, которую не в силах развеселить ни окна, занимающие всю ширину фасада, ни Аркадия, изображенная Дзукарелли на панно над дверьми.

Альвизе, в основном, скучает и гадает, кто придет на похороны. Весь вечер накануне он провел в своей библиотеке. Это красивая комната: не только потому, что, будучи немного парвеню, он изо всех сил старается придать своему жилищу вид более роскошный, чем ему по средствам, но, главным образом, оттого, что страсть к книгам - его основной якорь.

Марионетки не только говорят, но и пишут, и посему уместным будет представить их письма на суд зрителей.

Венеция, май 1766

Что сказать Вам, моя дорогая сирена, кроме того, что архитектор Массари недавно скончался, Гварана заканчивает прекрасные фрески для часовни Сената, а в моде сейчас серый атлас, оттененный темно-розовым? На Кампо Сан Стефано показывали двухголовую женщину, необычнее которой мы до сих пор ничего не видали, но, поскольку ей сломали ноги, чтобы она не сбежала, она отдала Богу душу. И теперь мы лишены маленького развлечения. За исключением этого, новости довольно скромные. Ланци купили дом семейства Дзольпан на Фондаменто Реццонико, а Марчия Дзольпан, чей отец умер, вернулась в свое прежнее жилище на другом конце рио. Похоже, что во время заключения сделки Альвизе Ланци, которому уже двадцать три года, влюбился в Марчию Дзольпан, свою одногодку. Поскольку история об их совместной эскападе в Фузину уже облетела венецианские кафе, все посчитали, что дело закончится браком, но синьора Ланци этого не допустила. Жаль, поскольку Марчия - красивая девушка, хоть и без бюста. Что же до усиков, которые у нее появились, когда она была совсем юной, то они исчезли, что заставляет предположить, что она удаляет их с помощью воска. Как бы то ни было, Марчия наделена умом и сильной душой, что в наши дни встречается вовсе не часто. Альвизе все-таки женится и гораздо более выгодно. Он берет в жены Катарину Пеллегрини, кроткую и совершенно не похожую на Марчию. Вы, разумеется, знаете семью Пеллегрини, и Вам известно, как старый Дзанни темными и запутанными путями сумел выгодно вложить деньги в заграничную работорговлю. Катарина, которой принадлежат владения во Фриуле, заказала свой портрет лучшей ученице покойной Розальбы Каррьера. А Вы знали, что Катарина страдает эпилепсией?

Прощаюсь с Вами ненадолго, моя дорогая, и нежно Вас целую.

Итак, перед нами Альвизе в двадцать три года. Он еще не расстался со своей шевелюрой и с некоторых пор усиленно старается следовать моде. Он и Оттавия стоят друг против друга в салоне, ставни которого затворены для защиты от майского солнца.

Легко она не сдастся. Может быть, даже не уступит вовсе. Она всегда без труда одерживает верх. Он не блещет риторским искусством, а его навыки ведения спора столь же слабо развиты, сколь богата его мысль. Книги дарят ему то, чего сам он дать не в силах. Стена вздымается между каждым аргументом и устным его выражением. Он заводит речь об эскападе в Фузину и о том, что это накладывает моральные обязательства. Оттавия разражается смехом и намекает на нравы снисходительного и распущенного города. Он упоминает об --">