Мастер Чэнь - Капитан Мьюзик

голову такая мысль — выдернуть нас сюда не как приличных людей, а вот так, по небу?

— Ваш пилот, — говорю я, продолжая поглядывать на Руди, настоящего, живого.

— Он проклятый садист.

— Его имя. Я прочитала в газете его имя, когда он прилетал сюда осенью. И тогда ко мне пришла вся идея в целом.

— И что?

— Его зовут Мьюзик. Капитан Мьюзик.

— Это, чтоб он сдох, не оправдание!..

Через несколько часов, когда Элистера и Эшендена увезло к британскому консулу тяжелое горбатое авто, мы сидим с Магдой в каком-то из неведомых мне ранее обшарпанных залов на задворках отеля, Руди и его бэнд раскладывают инструменты (репетиция!), Тони отдыхает наверху, а я начинаю понимать, что такое сегодня Магда. И готовлюсь заплакать уже по другим причинам.

— Все начиналось, когда я сговорилась с Ланой Росс за чайником виски и мы пошли с ней к Мэри. А это сейчас главная мегера Голливуда, — объясняет мне Магда. — Если она скажет слово, к нему прислушиваются. Такая у нее сегодня роль. Сниматься перестала. Почему — черт же ее, карлицу, знает.

Я хочу зажать руками уши, но ведь все уже сказано. Так нельзя говорить: Мэри Пикфорд — мегера? А Магда благодаря ей оказывается партнером в пустяковом, копеечном музыкальном фильме, который по каким-то странным причинам… Дальше все понятно.

Боже мой, Магда общается с Мэри Пикфорд.

Магда — продюсер.

И ведь если бы я не отпустила ее в Америку пять лет назад и не дала бы денег на дорогу…

А Тони вправду, как и мечтал, дважды в год выезжает в Уэст-Пойнт преподавать, он отзывается на кличку «профессор» и пьет только в особых случаях. Вот как сейчас.

А слушать сегодня надо кроме оркестра братьев Дорси еще вот кого…

Но зачем мне братья Дорси с их гениальным аранжировщиком Гленом как его там — я слушаю нечто совсем другое.

— Ребята, цирк приехал в город. И это мы. С цирка и начнем. Который в Лондоне.

— Вот прямо так сразу — с Life Begins at Oxford Circus? И все поем?

— А где пиво? Улучшает голос. Руди, что там с громкоговорителями? Или снова будешь петь в мегафон, как в доброе старое?..

— Поехали, парни! Марш для разогрева.

И так в гремящем раю прошло полчаса, Магда оставила меня на стуле, я пропустила ланч, молотки плотников от Пуэрта Исабель, где пройдет мой карнавал, были слышны даже сюда и сбивали ударника…

Как вдруг я заметила, что происходит какая-то ерунда. Женщина весьма средних лет, вульгарная — ну, не совсем, но что такое англичанка, если она родом из какого-то Ист-Энда или хуже, говорит на кокни и пытается изображать из себя настоящую леди, раз уж попала в колонии, неважно чьи? И еще испытывает трепет, зайдя в «Манила-отель» после той дыры, где разместилась.

Вот такая, в общем, тетка проникла на репетицию, вычислила того, кто здесь главный, или главная.

И накрепко зацапала Магду за белый широкий рукав, Магда сейчас ее разорвет на части. Руди… Руди с иронией наблюдает за происходящим. А рядом с Руди стоит девочка, страшненькая, тощая, носатая, голубоглазая, лет восемнадцати, ей смешно и неудобно, а Руди чувствует себя королем — да нет, он просто сегодня добрый. Что происходит?

— Госпожа Ван Хален, — британская тетка не дает Магде вставить слово, — Вера, вот эта моя девочка, поет в рабочих клубах, перед сеансами синема, очень, очень хороша, поет с детства и…

Она что, эта сумасшедшая, хочет уговорить Магду — Магду! — дать кому угодно спеть, пусть и на репетиции, с самим Руди Вэлли и его бэндом, чтобы потом хвастаться перед подругами и вставлять соответствующую строчку в программки? Она с ума сошла, она не понимает, с кем сейчас имеет дело и что с ней будет?

Магда набирает воздуха в легкие, а я смотрю на девочку, и в моей голове что-то происходит.

То же, что было, когда я видела наяву этих страшных птиц, атакующих линкоры. То же, что виделось мне совсем недавно — багровые всполохи над серыми крышами какого-то китайского города, «не ездите в Шанхай, Верт, не ездите». И так еще несколько раз в моей жизни.

Я, оказывается, уже стою рядом с ними всеми, смотрю в лицо Руди Вэлли — он готов, раз репетиция, дать спеть со своим бэндом кому угодно — и беру Магду за свободную руку.

— Да пусть споет, — говорю ей я. — Ну, пару песенок. Ребята разомнутся, они сегодня добрые.

Тут мой голос начинает странно звенеть, и я повторяю:

— Магда. Магда, пусть она поет.

— Ну, — мрачно говорит Магда и шествует к стульям.

А девочка Вера остается одна с Руди Вэлли и --">