Денис Викторович Драгунский - Пять минут прощания (сборник)

помойку.

Однако приснилось именно так.

Бульвар, женщины сгребают листья и ветки в кучи, поджигают их.

Одна такая куча веток горит светлым веселым пламенем.

Вдруг сбоку подбегает женщина. Молодая. Но сказочно уродливая и оборванная, пьяная, грязная и побитая. В руках у нее ведро с какой-то поганой жижей.

Она выплескивает его в костер.

В небо поднимается столб черного вонючего дыма.

Все кричат:

– Вы что?!

Я тоже кричу:

– Вы что?!

А она – с восторгом, с негодованием, с презрением, зная, что ей за это ничего не будет, отчетливо выговаривая каждую букву – заорала:

– Эйафьятлайокудль!

sub specie aeternitatis НЕЗЫБЛЕМОСТЬ

Вчера оказался на Покровке, около дома 29, где прожил пять лет, с 1952-го по 1956-й. А может быть, с 1951-го; уже не у кого спросить, уточнить.

Подъезд наш выходил на улицу, а квартира была – когда-то давным-давно была – самая что ни на есть роскошная: единственная в бельэтаже. Входишь в парадный подъезд, поднимаешься один марш по пологой каменной лестнице – и на просторной площадке прямо на тебя смотрит двустворчатая, тоже очень парадная дверь в квартиру.

Правда, утыканная звонками с фамилиями жильцов и увешанная почтовыми ящиками. На ящики, по тогдашней привычке, были наклеены названия журналов и газет. Чтоб облегчить задачу почтальону. То есть это была классическая московская коммуналка, я о ней уже рассказывал.

Хотелось, конечно, посмотреть хотя бы на эту дверь.

Но подъезд был закрыт на кодовый замок, разумеется.

Я подумал, что эту квартиру, да и все квартиры в этом доме, давно уже переделали обратно в великолепные апартаменты. Так случилось во многих домах в округе – и в Армянском переулке, и в Кривоколенном; в общем, я решил, что и здесь так же. И в темноватой двухоконной комнате моей бабушки теперь чья-то спальня. Или библиотека-гостиная-курительная.

Вот.

И я зашел во двор посмотреть на наши окна. Боже! Старые, растрескавшиеся рамы. Кособокие форточки. Нелепые занавески. На подоконниках цветочные горшки вперемешку с картонными коробками. А соседнее окно, где жила богомольная тетка Февронья Федоровна, и вовсе разбито и заколочено фанерой.

Значит, там все еще коммуналка. Беднее тогдашней, судя по окнам.

Есть что-то вечное в линялых занавесках,

Есть что-то бесконечное в немытых окнах,

Есть что-то запредельное в цветах горшечных,

Глядящих сверху на щербатый двор

И бывшего жильца.

экономично и достоверно СМЕРТЬ СТАЛИНА, КИНО

Недавно про войну сняли очень дорогостоящий фильм. Очень жестокий, очень шумный, очень путаный. Непонятно, кто-чего-куда-зачем…

Одни говорят: постмодерн . Другие: неудача .

Ну, ладно.

Вот вам сценарий малобюджетного фильма.

Название: «Смерть Сталина». Главное действующее лицо: Сталин И.В.

В эпизодах: несколько человек в мундирах, костюмах и белых халатах.

Декорация: кабинет Сталина И.В. на кунцевской даче. Длительность: 120 минут.

Описание действия: Маленький усатый старик запирается в своем кабинете на даче. Идет от двери к столу, но вдруг останавливается. Морщится. Ему нехорошо. Присаживается на диван. Трет себе сердце. И падает на ковер. Лежит на спине. Дергается. Мычит. Хрипит. Успокаивается. Опять дергается. За окном темнеет. Потом снова светает. Он лежит в той же позе. Под ним расплылась лужа. Слышно, как за дверью ходят люди. Он тяжело дышит. Потом дверь открывается. Несколько человек в мундирах и костюмах по очереди заглядывают в комнату. Дверь снова закрывается. Он все так же лежит. Пытается повернуться на бок, но у него не получается. Глаза его полуоткрыты. За окном снова темнеет. Свет фонаря из окна отражается в его тусклом глазном яблоке. Снова рассвет. Он лежит в той же позе, прерывисто дышит. Дверь открывается. Входят люди в мундирах и костюмах. Стоят кружком, потом выходят. Входят люди в белых халатах. Берут его под мышки и за ноги, перетаскивают на диван. У него мокрые штаны и бессмысленный взгляд. Но он еще дышит. Потом перестает дышать. Входят люди в мундирах и костюмах. Человек в белом халате берет его за руку. Люди в мундирах и костюмах по очереди берут его за руку. Другой человек в белом халате закрывает ему глаза. Все выходят из комнаты. Он остается лежать на диване.

Вот и всё, собственно.

счет прибылей и убытков РЕСТАВРАТОР

Николай Иванович был топ-менеджер и к тому же акционер одной очень серьезной компании. Жена у него тоже работала в бизнесе; богатые люди, я же говорю. У них было несчастье: у шестилетнего сына --">