Хуно Диас - Израиль

Сколько нам нужно? - спросил я Рафу.

- Все.

- Давай купим что-нибудь поесть.

- Побереги их для питья. Тебе потом захочется пить, еще как захочется.

- Может, поедим?

- Не будь дураком.

- Ну, а жвачку можно?

- Дай сюда деньги.

- Ладно, ладно, я просто спросил.

И вдруг - стоп. Рафа смотрел на дорогу весь в своих мыслях; уж я-то знаю это его выражение. Он что-то задумал. Он то и дело посматривал на соседок. Женщины громко болтали, скрестив руки на своих больших грудях. Наконец, подъехал автобус, и женщины стали садиться в него. Рафа смотрел на их выпятившиеся зады. Из дверей для пассажиров высунулся cobrador:

- Ну, едете?

- Трогай без нас, - сказал Рафа.

- Чего же мы ждем? - спросил я. - В этом был кондиционер.

- Мне нужен кондуктор помоложе, - ответил Рафа, продолжая смотреть на дорогу. Я подошел к прилавку и постучал пальцем по витрине. Чичо подал мне пастилку. Я сначала положил конфету в карман, а потом сунул ему монету. "Бизнес есть бизнес", - возвестил Чичо, но брат даже не обернулся. Рафа как раз тормозил следующий автобус.

- Садись сзади, - скомандовал он. Сам же встал в средних дверях, повиснув на подножке. Он стоял рядом с кондуктором, который был годом или двумя младше его. Мальчишка пытался заставить Рафу сесть, но брат замотал головой, и на лице появилась его фирменная ухмылка - все равно выйдет по-моему. Водитель, не дожидаясь споров, тронулся, включив радио на полную. La chica de la novela все еще была в топ-десятке. "Подумать только, - воскликнул мужчина, сидящий рядом со мной, - они крутят эту хрень по сотню раз на дню".

Я осторожно втиснулся на сиденье, но пастилка уже успела оставить жирное пятно на штанах. "Черт", - выругался я и прикончил конфету в два приема. Рафа не видел. На каждой остановке Рафа соскакивал с подножки и помогал людям занести вещи. Когда проход заполнялся, Рафа опускал откидное сиденье для стоящего рядом. Кондуктор, худой мальчишка с афропрической, пытался следить за Рафой, водитель же был занят радио. Двое пассажиров заплатили Рафе, и Рафа передал деньги кондуктору, который как раз отсчитывал кому-то сдачу.

-Ты аккуратней с такими пятнами, - сказал сидящий рядом мужчина в чистой фетровой шляпе. На руках у него проступали жилы.

- Эти штуки такие липкие, - ответил я.

- Давай помогу. - Он поплевал на пальцы и начал тереть пятно, но потом ущипнул меня через трусы за кончик моего pinga. При этом он улыбался. Видны были его большие зубы. Я оттолкнул его. Мужчина глянул, не видит ли кто.

- Pato, - сказал я ему.

Мужчина по-прежнему улыбался.

- Ты самый последний гребаный pato, - сказал я. Мужчина незаметно и сильно сдавил мне руку выше локтя. Вот так же делали, чтобы я обернулся, мои пацаны в церкви. Я захныкал.

- Следи за языком, - сказал мужчина.

Я встал и подошел к дверям. Рафа постучал по крыше, и водитель стал тормозить. 

- Вы двое не заплатили, - сказал кондуктор.

- Нет, заплатили, - сказал Рафа, выталкивая меня на пыльную дорогу, - я дал тебе деньги за этих двух пассажиров и за нас тоже. - Он говорил усталым голосом, словно попадал в такие споры все время.

- Ничего вы не давали.

- Пошел ты - не давали. Давали. Пересчитай и увидишь.

- Даже не думай, - кондуктор положил руку на плечо Рафы, но Рафа отмахнулся и закричал водителю:

- Научи мальчишку считать.

С дороги мы сошли на банановую плантацию. Кондуктор кричал нам вслед, а мы стояли на плантации, пока водитель не сказал мальчишке: да плюнь на них.

Рафа скинул рубашку и начал ею обмахиваться. И вот тут я расплакался. Рафа какое-то время смотрел на меня.

- Плакса.

- Прости.

- Да что с тобой? Мы ж ничего плохого не сделали.

- Сейчас пройдет, - я вытер ладонью нос.

Рафа осмотрел местность.

- Если ты не успокоишься, я тебя здесь оставлю.

Рафа пошел к хижине, поржавевшей на солнце.

Я смотрел, как он уходит. Из хижины были слышны звонкие, как металл, голоса. У меня под ногами армия муравьев возилась на куче куриных костей, неутомимо растаскивая остатки. Я бы ушел домой, как обычно и делал, когда Рафа начинал выделываться, но сейчас мы были далеко от дома.

Я догнал Рафу уже за хижиной. Мы прошли около мили. Я чувствовал холод и пустоту в голове. 

- Успокоился? - спросил Рафа.

- Да.

- Ты что, всю жизнь будешь таким плаксой?

Я бы не поднял головы, даже если бы сам Господь Бог явился в небесах и помочился оттуда на нас. 

Рафа сплюнул:

- Ты должен быть крепче. Все время --">