Артур Хейли - На высотах твоих

«Крест Виктории» и «Крест за летные заслуги», офицер Королевских канадских военно-воздушных сил (в отставке), генерал-губернатор ее величества в доминионе Канада, протянул руку:

— Добрый вечер, премьер-министр.

Затем, склонив голову в почтительном поклоне, приветствовал его супругу:

— Маргарет!

Маргарет Хауден отвечала заученным реверансом, улыбаясь одновременно генерал-губернатору и Натали Гриффитс, стоявшей рядом с супругом.

— Добрый вечер, ваше превосходительство, — произнес Джеймс Хауден. — Выглядите вы сегодня просто отлично.

Седовласый генерал-губернатор, щеголявший, несмотря на свои годы, отменным румянцем и военной выправкой, был одет в безупречный вечерний костюм, украшенный впечатляющим рядом медалей. Он доверительно наклонился к Хауденам:

— У меня такое чувство, словно мой чертов стабилизатор так и полыхает, — и, указав на камин, попросил: — Теперь, когда вы здесь, давайте-ка отойдем подальше от этого пекла.

Вся четверка медленно пошла через гостиную, возглавляемая генерал-губернатором, обходительным и дружелюбным хозяином.

— Видел ваш новый портрет работы Карша, — обратился он к Мелиссе Тэйн, невозмутимой и грациозной жене министра национального здравоохранения и социального обеспечения доктора Бордена Тэйна. — Очень хорош и почти вас стоит.

Стоявший неподалеку муж миссис Тэйн расцвел от удовольствия.

Беззаботная толстуха Дэйзи Коустон проворчала:

— Я все пытаюсь уговорить мужа сфотографироваться у Карша, ваше превосходительство, пока у него осталась хоть какая-то прическа…

Стюарт Коустон, министр финансов, известный среди друзей и врагов как Весельчак Сто, добродушно улыбнулся.

Генерал-губернатор с совершенно серьезным видом внимательно осмотрел лысеющую голову Коустона.

— Следуйте совету жены, старина. Пока время совсем не упустили.

Тон, которым были произнесены эти слова, лишил их даже намека на обиду; раздался дружный смех, к которому присоединился и сам министр финансов.

Джеймс Хауден поотстал от величественной группы, продолжавшей обход гостей. Он перехватил взгляд Артура Лексингтона, министра иностранных дел, который об руку со своей женой Сузан стоял в некотором отдалении в группе общих знакомых, и почти неуловимо кивнул ему головой.

Не подавая виду, Лексингтон непринужденно извинился и не спеша направился к премьер-министру — приближавшемуся к шестидесяти годам мужчине, чьи раскованные манеры скрывали одного из самых острых и проницательных людей в международной политике.

— Добрый вечер, премьер-министр, — громко произнес Артур Лексингтон и, не меняя светского выражения лица, резко понизил голос: — Все в ажуре.

— Говорили с Энфи? — нетерпеливо спросил Хауден.

Его превосходительство Филипп Б. Энгроув, или Энгри для друзей, был послом США в Канаде. Лексингтон кивнул.

— Ваша встреча с президентом назначена на второе января, — сообщил он, приглушив голос. — В Вашингтоне, конечно. У нас есть десять дней.

— Нам будет нужен каждый из этих дней.

— Да, конечно.

— Процедурные вопросы обсудили?

— Но не в деталях. В первый день пребывания намечен государственный банкет в вашу честь — это обычная чепуховина, затем, на следующий день, приватная встреча, только мы четверо. Вот тогда-то, полагаю, мы и перейдем к делу.

— Как насчет объявления?

Лексингтон предостерегающе качнул головой, и премьер-министр проследил за его взглядом. К ним приближался лакей с подносом, уставленным разнообразными напитками. Среди них выделялся единственный стакан с виноградным соком — излюбленный, как утверждали, напиток Джеймса Хаудена, убежденного трезвенника. Премьер-министр бесстрастно принял предложенный сок.

Когда лакей удалился, к нему и Лексингтону, прихлебывающему разбавленное виски, подошел Аарон Голд, министр почт и единственный еврей среди членов кабинета.

— Ноги у меня так и гудят, — объявил он им. — Замолвите словечко его превосходительству, премьер-министр, попросите его, Бога ради, присесть, чтобы и мы все смогли дать отдых ногам.

— Вот уж никогда не замечал, чтобы вы торопились в кресло, Аарон, — улыбнулся ему Артур Лексингтон. — Особенно если судить по вашим выступлениям с речами.

Шутку подхватил оказавшийся неподалеку Стюарт Коустон:

— С чего бы это у вас так ноги устали, Аарон? — окликнул он. — Разносили рождественскую --">