Катрин Милле - Сексуальная жизнь Катрин М.

комнаты, которыми было ограничено мое поле зрения, сжатое чугунными решетками высокой кровати. В углу на диване угадывалось тело второй девушки. Андре трахал меня первый, в свойственной ему манере — долго и неторопливо. Затем он неожиданно прервался и, к моему вящему и с каждой секундой растущему беспокойству, покинул кровать и направился, не распрямляясь, к девушке на диване. Ринго поспешил ему на смену, в то время как третий юноша, более робкий, чем остальные, лежал рядом, опершись на локоть, и водил свободной рукой мне по плечам и груди. Тело Ринго сильно отличалось от тела Андре и нравилось мне значительно больше. Он был крупнее, очень чувствительный и нервный, к тому же Ринго принадлежал к тому типу мужчин, которые активно работают тазом и вколачивают член опираясь на руки и не наваливаясь. Но Андре в моих глазах представлялся более зрелым (он в действительности был старше Ринго и успел послужить в Алжире), его тело было немного дряблым, он уже начинал лысеть, и мне доставляло большое удовольствие засыпать рядом с ним, свернувшись калачиком и уперев ягодицы ему в живот, нашептывая при этом, что у меня как раз подходящие для такого положения пропорции. Ринго выдернул из меня свой инструмент, и робкий молодой человек, ласкавший мне до этого грудь, занял было его место, но в этот момент долго сдерживаемое желание отправиться в туалет стало непереносимым, и мне пришлось встать. Молодой человек, расстроенный и разочарованный, остался на кровати. Когда я вернулась, он был со второй девушкой на диване. Я уже не помню, кто — Ринго или Андре — потрудился сообщить мне, что бедному юноше не терпелось довести до конца то, что он начал со мной.

Я провела в Лионе примерно две недели. Дневное время суток, пока мои приятели работали, я проводила со студентом, которого встретила в Лондоне. Когда его родители отлучались из дому, я укладывалась на кушетку, он укладывался на меня, и мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы не биться головой о тумбочку. Нельзя сказать, что я была тогда многоопытной женщиной, но, наблюдая за тем, как он просовывал свой еще не успевший окончательно отвердеть и какой-то мокрый член мне во влагалище, а недолгое время спустя утыкался мне в шею, я заключила, что он был еще невиннее меня. Его, должно быть, весьма интересовала проблема женских ощущений во время полового акта, потому что однажды он очень серьезно поинтересовался, доставляет ли мне какое-либо особенное удовольствие сперма, попадающая на стенки влагалища во время эякуляции. Я была потрясена. Как могла жалкая лужица липкой жидкости вызвать необычные ощущения, если я с заметным усилием осознавала проникновение члена во влагалище! «Любопытно, любопытно, — бормотал он, — и что же, совсем никаких ощущений?» — «Никаких». Он был озадачен гораздо больше меня.

Улица, на которой стоял дом студента, выходила прямо на набережную, где каждый вечер меня поджидала моя веселая компания, и однажды его отец, встретив нас на улице, заметил — весьма, впрочем, добродушно, — что я, должно быть, чертовски привлекательная юная особа, если в моем распоряжении находится банда таких весельчаков. Нужно признаться, что считать я перестала и совершенно позабыла арифметические мучения детства, касающиеся разрешенного количества одновременно присутствующих мужей. Я не «коллекционировала» победы и испытывала резкое неприятие по отношению к многочисленным персонажам (равно юношам и девушкам), нередко попадавшимся мне на случайных вечеринках. Эти личности ставили себе цель отфлиртовать — то есть щупать, гладить, трогать (позволять щупать, гладить, трогать) и целоваться взасос, задерживая на рекордно долгое время дыхание, — с максимально возможным количеством гостей за вечер исключительно для того, чтобы затем хвастать все утро напролет в школьных коридорах. В отличие от них я просто наслаждалась собственноручно сделанным открытием: томительно-сладкая истома, испытываемая мною всякий раз, когда чья-то рука ложилась мне на лобок или чьи-то бесчисленные сладкие губы касались моего лица, обладала неиссякающим источником энергии и могла повторяться и продолжаться почти непрерывно, так как мир оказался полон мужчин, которым только этого, казалось, и недоставало. Все остальное меня нисколько не интересовало. Необходимо отметить, что у меня был шанс потерять девственность несколько раньше, чем это произошло в реальности. У того юноши были черные как --">