Галина Ивановна Северина - Легенда об учителе
Название: | Легенда об учителе | |
Автор: | Галина Ивановна Северина | |
Жанр: | Современная проза | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Детская литература | |
Год издания: | 1989 | |
ISBN: | 5-08-000832-6 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Легенда об учителе"
Повесть о школе 30-х годов, о старшеклассниках, о любви, о молодой семье. В центре повести — учитель, мужественный, благородный человек, оказавший огромное влияние на своих учеников и жизнью своей подтвердивший высоту своих нравственных принципов. Прообразом его был учитель московской школы, ушедший в первые дни Великой Отечественной войны на фронт вместе со своими учениками.
К этой книге применимы такие ключевые слова (теги) как: Повесть
Читаем онлайн "Легенда об учителе". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (78) »
Г. Северина ЛЕГЕНДА ОБ УЧИТЕЛЕ
Памяти учителя 127-й московской школы Я. Е. Северина и его учеников, погибших на фронтах Великой Отечественной войны, посвящается
«КТО УВИДЕЛ ДЫМ ГОЛУБОВАТЫЙ…»
Поэт сидел на тахте, в такой же восточной позе, скрестив ноги, и так же тяжело, с шумом дышал. Над тахтой висела та же сабля, в светящихся аквариумах так же плавали фантастические рыбы. Только это уже было не в Кунцеве на Пионерской улице, куда я прибегала босоногой девчонкой, а в Москве, в самом центре — в проезде Художественного театра. Будто взяли все прежнее и бережно перенесли в другое место.— Как хорошо, что все по-старому! — говорю я, не решаясь оторваться от дверей.
— Да. Постоянство, верность… — начал он и закашлялся.
Узнал ли он меня? Мы не виделись с тех пор, как умерла пионерка Валя, моя двоюродная сестренка, отказавшаяся перед смертью надеть церковный крест. Я выросла на целую голову. Но на мне по-прежнему пионерский галстук — символ той верности, о которой он говорит.
— Иди сюда! — передохнув, позвал он, и я поняла, что узнал. — Читала? — кивнул он на развернутую «Пионерскую правду». Там было напечатано длинное стихотворение под названием «Смерть пионерки».
— Да. Стихи о Вале, — ответила я и прочла вполголоса: —
Валя, Валентина,
Что с тобой теперь…
— Видишь: песня о ней будет жить!
— Но ее все равно нет!
— Придут другие, такие же, как она.
— А пока все мои одноклассники, друзья разъезжаются. Чего-то ищут.
— Приложения сил.
— А верность родным местам?
— Они верны своим убеждениям.
Я подумала, что так же говорила наша вожатая Юля Кряжина перед отъездом на строительство Комсомольска-на-Амуре. А моя отчаянная подружка Женька Кулыгина ничего не говорила: уехала на Север учить маленьких чукчей и эвенков, прибавив себе в паспорте лишних два года. Вот кто давно уже взрослый.
— На их место пришли люди помельче и похуже, — хмуро сказала я, вспомнив пошляка Родьку, сменившего Юлю.
— Долго они не продержатся. Память же останется о лучших!
— Да, но сейчас их нет.
— Будут! Обязательно! А я… — Он снова мучительно закашлялся.
Нужно скорее уходить. Я и сама не знала, зачем пришла сюда. В погоне за ускользающим детством? Оно осталось в Кунцеве, на заболоченном пруду, где когда-то ловили тритонов и веселый, забавный Поэт заставлял нас, детей, стоять по стойке «смирно» перед заходящим солнцем.
И вспомнилось мне Кунцево. Дом под зеленой крышей. Тихая, полутемная комната. Мерцающие аквариумы. Рыбы, похожие на сказочных жар-птиц, чуть шевелили огненными хвостами. В зеленой водной глубине возникали легкие, как облака, дворцы. Глуховатый, напевный голос падал откуда-то сверху. Так мне казалось тогда.
Кто услышал раковины пенье,
Бросит берег — и уйдет в туман;
Даст ему покой и вдохновенье
Окруженный ветром океан…
Я как сейчас вижу эту раковину. Большую, желто-розовую, с загнутыми внутрь потемневшими краями. Она стояла на столике рядом с аквариумом. Я хотела взять ее в руки, послушать: правда ли, в ней шумит море? Но не решалась. Только с восторгом смотрела в смуглое, мужественное, как у капитана Гаттераса, лицо Поэта, на его крупные шевелящиеся губы…
Сейчас он очень болен, и я со страхом понимаю это. Поседел, пожелтел, постарел…
— «Кто услышал раковины пенье», — продекламировала я любимую строчку.
Он грустно улыбнулся:
— Нет. Лучше следующую: «Кто увидел дым голубоватый», дым, в котором скрывается наше прошлое.
В душе у меня что-то шевельнулось: может быть, это и есть ответ на мучивший вопрос, почему все предметы, знакомые с детства, вдруг повернулись другой стороной? А я и не заметила, когда это --">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (78) »