Туве Марика Янссон - Поездка на Ривьеру

стаканчик шерри?

— Нет! — воскликнула Лидия. — Мама терпеть не может шерри!

Мистер Андресон взглянул на нее, взглянул удивленно.

— Прекрасно, Лидия, — сказала мама. — Ты растешь!

Было слишком жарко, шляпа давила на лоб, и мама вполуха слушала пригласившего их человека, жаждавшего показать им игральное казино в Монако. Это доставило бы ему удовольствие. Она чувствовала себя неважно. Время от времени мимо проходили люди и, небрежно поздоровавшись, проходили мимо. Крупная женщина в изощренно неряшливой одежде подошла к ним и спросила:

— Хи-хи, То-то, darling^[9], опять новые подопечные. Мадам, какая у вас оригинальная шляпа!

— Спасибо, — рассерженно ответила мама, — но она слишком жаркая. Ведь здесь совершенно нечем дышать!

— Darling, — сказала маме крупная женщина, — вам нужна легкая и воздушная шляпа — типа зонтика. Розовая — совершенно замечательно подошла бы к седым волосам.

Они пошли в маленький эксклюзивный магазин под названием «Мечта Женщины», и мама купила там шляпу, которая ей вовсе не понравилась. Шляпа была такая дорогая, что за нее частично надо было доплатить позднее. Мистер Андерсон хотел эскортировать дам в их отель, но мама объяснила, что они собирались писать еще открытки в каком-нибудь спокойном местечке.

Так что «до свиданья», и, когда горизонт очистился, мама с Лидией взяли такси, чтобы вернуться в пансионат.

Через некоторое время Лидия сказала:

— Мама, ты сноб.

— Ты тоже, слава Богу, хотя ты только начинаешь. Им абсолютно незачем давать знать, что мы живем в пансионате. Я хочу быть анонимной и держаться на большой дистанции от них. Иногда конечно. И ни слова о шляпе.

Месье Бонель вышел им навстречу.

— Мадам, — огорченно сказал он, — вы купили шляпу. И уж не встретили ли вы мистера Андерсона? Нового покровителя?

— Собака утомляет меня, — высказалась в ответ мама.

Он угрюмо ответил:

— Она ведет себя так потому, что считает вас интересной. Это очень одинокая собака.

На следующее утро их обычное место на берегу было оккупировано юнцами, плававшими и нырявшими в свое удовольствие, и, когда они вдруг увидели маму в ее новой шляпе, юнцы еще больше развеселились.

— Не обращай на них внимание, — сказала Лидия, — мы пройдем немного дальше.

— Но они смеются надо мной! — воскликнула мама. — Моя шляпа кажется им смешной! Хорошо, замечательно, она смешна! Ты, пожалуй, могла бы и помешать мне купить ее! Но от тебя ведь никогда не знаешь, чего ждать.

Перебравшись дальше через прибрежные камни, мама уселась спиной к морю. Через некоторое время она спросила:

— Почему ты молчишь? Случилось что-нибудь особенное?

— Нет!

— Тебе тут плохо? Кончились деньги?

— Да нет же, нет. Но мы ведь не можем оставаться тут до бесконечности…

— Ты считаешь, что из-за твоей работы?..

— Милая мама, — сказала Лидия, — мы не подходим к здешней среде!

Сняв шляпу, мама объяснила:

— Я подхожу к любой среде, в какую только попадаю!

— Не снимай шляпу, может случиться солнечный удар! И они уже видели ее. Я думаю, мы уже наигрались и можем ехать домой.

— У меня появилась идея! — сказала мама.

— Знаю, у тебя всегда появляются идеи, это — твоя маленькая роскошь. Откуда мне знать, когда тебе надо помочь, а когда ты хочешь, чтобы тебе помешали резвиться?

— Мы же ссоримся! — пораженно воскликнула мама.

Несколько мальчишек промчались мимо, они, смеясь, швырнули мелкие камешки в сторону Лидии и крикнули:

— Красивая старая дева!

— А вот теперь пойдем, — сказала мама.

Le patron встретил их возле пансионата и весьма лаконично сообщил:

— Телеграмма от англичанина. Он возвращается. Я в отчаянии!

— Когда он явится?

— Сегодня. В любую минуту. Я в отчаянии!

— Да, это вы уже говорили. Когда угодно, мы готовы уехать.

Лидия воскликнула:

— Мама, не говори так! Мы можем остаться на столько, на сколько ты захочешь! Если двухместная комната просохла? Скажи, чего тебе хочется!

— Решай сама, — сказала мама.

Она в самом деле плохо себя чувствовала.

— А что, если устроить для него небольшой прием в честь встречи? — предложила Лидия. — Это было бы как раз в твоем стиле. Если б я была тобой…

И тут мама перебила ее:

— Но ты — не я, ты — абсолютно другой человек. Ты дала мне понять, что я слишком много распоряжаюсь, хорошо, распоряжайся сама!

Месье Бонель ждал, он выглядывал в окно, он бесцельно --">