Дина Гареева - Семь дней бессмертия

Гареева Дина Семь дней бессмертия

Дина Гареева

Семь дней бессмертия

...Давно, в глубокой древности, меж двух великих рек жили мудрые шумеры. Боги дали им все, кроме бессмертия. Они молили богов, но те были глухи; они взывали к небу, но оно было слепо. Легенда же гласила - если не спать семь дней, то станешь бессмертным...

День первый. 05.43. Я иногда ненавижу свою работу. о бросить её не могу, это было бы предательством с моей стороны по отношению к человечеству. Я дал клятву Гиппократа, моя обязанность - спасать людей. Я профессиональный хирург. Я люблю людей, я не верю в Бога. Я верю, что только от меня зависит жизнь того, кто лежит сейчас на операционном столе. Бог здесь бессилен. Моя профессия воспитывает хладнокровие. За семь лет практики я привык ко всему - люди умирали на следующий день после вроде бы успешной операции и, наоборот, обреченные, как я думал, жили еще по много лет. Это не Бог. Это сам человек. Если он хочет жить, он будет жить. ачинается рассвет, а я только пришел домой. Ассистентка Оленька позвонила и сказала, что привезли девочку и немедленно требуется операция. Третий день нового года... Хотя, я все равно никогда не умел встречать его. Я не пью и уже первого января обычно готов к работе. У девочки оказался миокардит, к тому же общая миопатия. Мы оперировали около пяти часов, как мне показалось. Я потерял счет времени. В принципе, иногда я люблю не спать ночью, а если просто не доводится поспать, то ничего страшного не случится. Утро я встретил с пакетом молока и с головной болью. Из практики знаю, что после таких бурных праздников наше отделение недолго отдыхать будет. Как говорится, свято место пусто не бывает. Получится ли у меня отдохнуть сегодня?..

День второй. 02.15.

ачало третьего, я не могу заснуть. е знаю, что повлияло на меня сегодня больше всего. Я поссорился с любимой. Из-за пустяка. Оперировал весь день - такого количества пострадавших, вообще-то, и следовало ожидать. У меня болит голова. Перед глазами - больные, скальпели, яркий свет ламп. И кровь. Красные подтеки... Вдруг я ясно увидел, как моя комната меняет очертания... Моя синяя комната темнеет, постепенно приобретая фиолетовые оттенки, затем снова светлея до сиреневого, до розового.. а потолке розовый дым сгустился до ярко-красного и по стенам брызнули струи густой и липкой жидкости... Я резко очнулся. Просто задремал.. просто задремал... Господи, чего только не привидится.. Я выпил кофе. Кофе я не пил уже месяца два - постепенно избавился от этой привычки. У меня болит голова. У меня болит голова... Я не смогу заснуть. ет, не больные и не любимая беспокоят меня. Меня волнует та маленькая девочка, которую привезли вчера. Обычно я не переживаю сильно за больных. Многие обвиняют меня в жестокосердечности, но если бы я принимал все близко к сердцу, не знаю, что стало бы с моей психикой. Я не позволяю себе этого. е позволяю и сейчас - я просто думаю, что девочке не прожить и недели с её сердечком. У меня болит голова... Чтобы отвлечься, я разбираю отчеты Оленьки. Открытый перелом руки - результат драки, многочисленные порезы, повреждено легкое - ножевые ранения, аппендицит - как-то даже не вливается в общую картину... миокардит - та самая маленькая девочка. Я просмотрел отчет: миокардит, врожденная миопатия, нарушенная работа почек плюс истощение. 11 лет. А выглядит намного меньше, лет на 8. В больницу её доставили без сознания, после операции она ненадолго открыла огромные серые глаза и грустно посмотрела на меня. Затем опять заснула. Из личного дела я узнал, что она из приюта, находится там год, за все время ни с кем не разговаривала. Родители погибли в автокатастрофе. Ида Осокина. Через три часа я встретил туманное утро.

День третий. 09.25. Я не спал третью ночь - у кузины был день рождения. День до этого пролетел как-то быстро. Особой работы не было, так, проверил некоторых больных. Двое после операций чувствовали себя хорошо, тот, которому вырезали аппендикс, уже готовился к выписке. Маленькая Ида тоже поправлялась. Больше всего я боялся осложнений, но их пока не было. Я заходил к ней в палату, она лежала и смотрела телевизор. Медсестры не разрешали ей двигаться: она была слишком ослаблена, к тому же врожденная миопатия могла сыграть с девочкой злую шутку. Оленька пожаловалась, что она ничего не ест и не разговаривает. Я пытался с ней заговорить, она лишь посмотрела с укором и отвернулась. С любимой я помирился на празднике - в конце концов, мы --">