Мартин Сутер - Идеальный друг

торчали две тарелки. Рядом стоял открытый несессер, бритва, кисточка и мыльный карандаш для бритья.

За полосатой занавеской под раковиной находилось мусорное ведро. Оно-то и воняло на весь дом, поскольку содержало обед из морозильника, бараньи котлеты и перепелов в двойном пакете. Двойной пакет не был поврежден. А пакет с котлетами, должно быть, разбухал, пока не лопнул.

Фабио вынес ведро в сад. И они с Нориной принялись наводить в «Гурраме» хоть какой-то порядок.

Потом Фабио занялся компьютером, а Норина ушла в сад. Она хотела собрать для дяди Лукаса немного дамасских слив и ежевики. Небо снова нахмурилось, в любой момент мог хлынуть дождь.

Фабио смотрел на нее из окна. Норина стояла под деревом сливы и двигалась, как при замедленной съемке. Вот она откинула голову назад, пошарила взглядом в ветвях, протянула руку, сорвала плод, согнула руку в локте и опустила ладонь в корзину. Прелестная, как храмовая танцовщица. Ее движения были намного грациозней, чем все, что он видел во время занятий тай-чи. Прошло несколько минут, пока он понял причину ее медлительности: она боялась резкими движениями раздразнить ос.

Фабио запустил компьютер Лукаса. Произошло нечто странное: прозвучала какая-то мелодия, и в окне для диалога появилось приветствие новому пользователю и указания, какие следует проделать шаги.

Компьютер Лукаса затребовал данные нового пользователя. Но это бывает необходимо при запуске новых, не использованных прежде компьютеров. Или тех, в которых система была установлена заново.

Фабио выполнил все требуемые шаги и вскоре убедился: кто-то стер все данные с жесткого диска и заново установил систему. Может, Лукас? А кто же еще?

Ему пришел в голову только Дулиман Босвелл. И его люди с их «детскими проказами».

Неожиданно резкий сквозняк захлопнул дверь. Фабио испугался. В деревьях зашелестел ветер. Поддеревом сливы никого не было.

Он закрыл окно и вышел на веранду. Над далеким городом еще сияло солнце. Но к нему уже неслись черные тучи. Норина, собрав ежевику, теперь направлялась к коттеджу. В левой руке она несла корзину, в правой – молочное ведерко. Ветер распушил ее челку и прилепил к телу блузу. Фабио вышел навстречу и взял у нее ведро.

– Компьютер выдает что-нибудь? – спросила она, когда они укрылись в доме.

Фабио объяснил ей, в чем дело.

– Я считала, что можно реконструировать данные даже на стертом диске. Ведь они еще там. Нужно только найти к ним доступ.

– То же самое не устает повторять и мой нейропсихолог.

Они сидели за столом и смотрели, как в садовом товариществе Вальдфриден беснуется ветер. Дождь никак не начинался. Но далеко на западе, серый и вертикальный, он уже лил из тучи, словно из сифона.

Наступил момент истины.

Фабио вытряхнул на стол содержимое первой архивной коробки. Ничего похожего на записи ученого не обнаружилось. Примерно тридцать страниц многократно правленной рукописи незаконченного рассказа под названием «Наконец». Начальные строчки стихов, четверостишия, фрагменты зонга. Явно собрание личных поэтических опытов Лукаса. Кроме того, несколько предметов, которыми он явно дорожил: сломанная авторучка; несколько маленьких, совсем обычных ракушек; брелок с гербом Инсбрука; несколько почтовых конвертов с адресом, написанным женской рукой, в которые они не стали заглядывать. Они снова сложили вещи в коробку.

Содержимое следующей коробки показалось Фабио знакомым. Это были конспекты лекций, которые читают в школе журналистики. Свои Фабио давно выбросил. Конспекты Лукаса, напротив, пестрели подчеркиваниями. Он пользовался для этого разноцветнымии фломастерами.

Две оставшиеся коробки были снабжены надписью: «Интервью и расследования». В них лежали стенографические блокноты, такие же, как у Фабио. Большинство было стянуто резинкой с магнитофонной кассетой. На всех блокнотах указаны названия и даты.

Ветер немного стих. Над городом сверкнули молнии. С большим опозданием загрохотал гром. Фабио и Норина склонились над записями Лукаса, как двое детей, которые мастерят себе подарки к Рождеству.

Корзину с перезревшими сливами Норина поставила на пол рядом со скамьей. Запах подгнивших плодов ударил в нос Фабио.

И внезапно он вспомнил все с такой ясностью, словно никогда не забывал.

Лукас сидел здесь за столом, как теперь сидит Норина. Фабио стоял. Они ссорились. Речь шла о скандале с фирмой ЛЕМЬЕ, как они называли свой проект. Фабио --">