Клер Моуэт - Люди с далекого берега

Claire Mowat THE OUTPORT PEOPLE

Несколько слов об этой книге и ее авторе

Поздней осенью 1966 года у причалов ленинградского пассажирского порта пришвартовался трансокеанский лайнер «Александр Пушкин».

Холодный ветер с дождем заставлял встречающих прятаться под зонтами, под навесами морского вокзала. Я встречал известного канадского писателя Фарли Моуэта с женой. Мы не были знакомы лично, узнали друг друга лишь по переписке, когда мне предложили написать предисловие к его книге «Люди оленьего края». Книга произвела на меня ошеломляющее впечатление. До этого известия о бедственном положении аборигенов Арктики на канадском Севере доходили до меня случайно, отрывочно, но в книге Фарли Моуэта приводились такие впечатляющие подробности намеренного искоренения с лица Земли целого народа со своей историей, культурой, песнями, танцами, легендами, что трудно было читать эту книгу без волнения.

Я написал Фарли, и у нас завязалась переписка. Дополняя содержание своей книги, он приводил в письмах сведения о том, какое жалкое существование влачат наши собратья по Северу.

Книга «Люди оленьего края» — это крик о помощи, это беспощадная правда о северных народах, которые оказались беспомощными в капиталистическом мире. Книга разошлась широко не только на родине Моуэта, но и в нашей стране, и правительству Канады пришлось принимать срочные меры, чтобы хотя бы создать видимость помощи ихальмеутам: ведь подлинные хозяева Канады предстали перед всем человечеством до крайности обездоленными, забытыми и заброшенными в своих пустынных и бесплодных землях. В одной из богатейших и процветающих стран мира, где испокон веков проживали индейские и эскимосские племена, коренной человек Севера, житель бескрайних лесов и тундры, оказался ненужным, а порой даже и мешающим тем, кто наживался на эксплуатации их исконных земель, на грабеже природных богатств.

Фарли Моуэт показался из-за пелены дождя в бежевом плаще, в шотландском берете с помпончиком. Его веселое лицо, обрамленное густой рыжей бородой, отнюдь не выглядело усталым после долгого путешествия через Атлантику и Балтийское море.

Мы сердечно поздоровались, обнялись, и Фарли представил мне свою жену.

— Клер, — назвала себя хрупкая молодая женщина. По плану нам предстояло большое путешествие по северным районам нашей страны — в Иркутск, на Байкал, в Якутию, в низовье Колымы, и при виде хрупкой Клер Моуэт я забеспокоился, но вслух ничего не сказал.

Правда, через несколько дней пребывания в Ленинграде, заполненных визитами в научные учреждения, учебные заведения, музеи, встречами с писателями, учеными и просто с читателями, я стал с уважением поглядывать на эту молчаливую, со сдержанной, едва уловимой улыбкой женщину.

Она старалась всегда держаться как бы в тени своего знаменитого мужа, редко включалась в общий разговор, особенно если разговор этот серьезный.

Лишь вечерами, в ресторане за поздним ужином или у себя в номере, она несколько оттаивала, но опять же оставалась как бы в стороне, отдавая первенство Фарли.

Честно говоря, она мне начинала нравиться. Я даже признался Фарли, что, на мой взгляд, Клер — идеальная писательская жена.

— О, она для меня куда больше, чем просто писательская жена…

Справедливость этого утверждения доказали все мои дальнейшие встречи с Клер.

После Москвы мы полетели в Иркутск, побывали на Байкале, встречались с сибирскими писателями.

Я разговаривал с Клер, понемногу знакомясь с ее биографией, с ее литературными вкусами и пристрастиями. Она хорошо знала классическую и современную литературу и особенно интересовалась изобразительным искусством. Она могла без устали бродить по картинным галереям, часами рассматривать фрески в сибирских храмах.

В Якутске ее особенно интересовали предметы национального прикладного искусства.

Как призналась мне сама Клер, она типичная городская жительница. Она родилась в Торонто, в провинции Онтарио, детство и школьные годы провела в городе. По образованию Клер график. С Фарли она познакомилась, когда тот уже был известным писателем, и в начале шестидесятых годов вышла за него замуж.

Ее точные и верные суждения о людях, явлениях, проблемах, житейских обстоятельствах обнаруживали живой и пытливый ум, но вместе с тем она оставалась обыкновенной женщиной, которая по вечерам занималась нашим

--">