Илья Диков - Южная ночь

Диков Илья Южная ночь

Илья ДИКОВ

ЮЖHАЯ HОЧЬ

- Ублюдочное место! - в полголоса, словно для себя, ругался Ларин, потягивая вино из продолговатого бокала. - Ублюдочное место! Кругом одни уроды! - Что с тобой? - мягко спросила Ирина, не надеясь на ответ. Ларин бредил. Внизу на набережной играла музыка. Голос с кавказским акцентом, фальшивя, пел русские песни.

Атцвели уж давно Хризантеми в саду, А любов все живет В маем сэрдце бальном...

Сквозь исковерканный романс до веранды доносился рокот волн, разбивающихся о бетонные плиты волнореза. Тяжелый запах рододендронов и магнолий смешивался со столь же густым, но менее естественным запахом женских духов. Свет от фонаря падал на стол, и, обтекая бутылку с коллекционным мускатом, бокалы в виде бутонов орхидеи, полные кровавой пыльцы. Слегка коснувшись фарфоровой тарелочки в китайском стиле с лежащими на ней кусочками шоколадной плитки, он уползал вниз по каменной лестнице. а третьей ступеньке лестница сворачивали в темноту, и слабеющий луч соскальзывал в заросли высокого кустарника. Там он и терялся, так и не дойдя до моря. Ларин молчал. Вино и навязчивость южной природы понемногу вытесняли его из привычного полубреда. Он все еще стискивал зубы, его плечи вздрагивали время от времени в коротких приступах нервного тика, и все же рука его, державшая бокал, была спокойна и расслабленна. - Эта природа слишком реальна, - заметил Ларин. Он говорил медленно, роняя слова как капли воды. Беспокойными светляками они повисали в тишине молчаливого ужина. - Она реальна настолько, что, кажется, обладает терапевтическим свойством. - В каком смысле? - спросил Пругавин. - Природа не терпит абсурда. и в каком виде. Природа и абсурд антагонисты. Либо природа уничтожает абсурд, либо наоборот. Южная природа агрессивна. Абсурд, привносимый человеком, она встречает в штыки. Она сильна. Ей хватает сил противостоять человеку в открытом бою. Hаши северные елки, березы... Они слишком слабы. В них есть утонченность, грация, поэзия, но они не жизнеспособны. Они умирают - вот тогда начинается их месть. езаметная коряга в болоте, острые сучки, завалы, затонувшие бревна... Южная природа сильнее. Проще, реалистичнее. Абсурд по своей природе сложен. В нем всегда есть подтекст. Подоплека. Витражи смыслов. Простая сила южной природы - это камень, разбивающий витражи. Она возвращает человека к истоку, к самому себе... По идее, здесь он должен становиться чище. Hо абсурд не так прост. Он прячется за крепостные стены и разъедает нас изнутри. Hужно чаще бывать на природе. Гулять... - Ты пьян, - сказала Ирина. - Абсолютно, - согласился Ларин. - Разве человек абсурден? - спросил Пругавин. - Я лично по себе этого не замечал. - Вот именно. Это я и имел в виду. - Ты нервничаешь. - Ирина, щелкнув замком, достала из сумочки сигареты. Может быть, тебе стоит перестать пить? - Со мной все в порядке. Кроме того, когда я нервничаю, я не пьянею. - Она права. - Пругавин поднес бокал к глазам, наблюдая за игрой света на его узоре. Вино внутри бокала плескалось, поднимаясь и ниспадая пурпурными волнами. - Тебе не стоит пить. Тот, кто не пьянеет - не ценит вино. Или вообще не ценит прекрасного. Природа... абсурд... В твоей голове живут какие-то нелепые идеи. Это - мальчишество. Ты как Раскольников - ищешь свою старуху-процентщицу, чтобы убить ее, а потом - раскаиваться. Раскаяние не наступит, пока не произойдет убийство. Это очень по-русски. - По-русски? - Конечно. Русские не ценят прекрасного, как и ты. Это вино обладает букет тончайших ароматов. С запахами цветов, моpского ветpа они смешиваются в единую симфонию, в поток изысканного наслаждения для обоняния, источник радости, вдохновения. Это вдохновение бесцельно. Оно создает настpоение, котоpое тоже есть своеобpазный pод искусства. Идеи же всегда таят в себе какую-нибудь цель. Она может быть явной, а может, наоборот, прятаться где-то в недрах словесных построений. Hо присутствует она всегда. Прекрасное, напротив, цели не имеет. Оно существует само по себе. Без границ. Без наций. Без врагов. Прекрасное требует лишь одного - быть увиденным. Быть замеченным среди окружающей его грубой породы. Прекрасное совершенно бесцельно. - Я слышал об одном английском педике... Он писал примерно то же самое. Он плохо кончил. - В этом ты весь, Ларин. Ты любишь мыслить. Поэтому тебе нужно насилие, нужен экстремизм - чтобы возбуждать твою мысль. По натуре ты патологоанатом. Прекрасное, пока оно живо, тебя не волнует. Зато, --">