Сёхэй Оока - Госпожа Мусасино

Оока Сёхэй
Госпожа Мусасино

Движения души графини д'Оргель,

пожалуй, старомодны.

Радигэ

Глава 1 ОБИТАТЕЛИ «ХАКЭ»

Никому доподлинно не известно, почему это место называют «Хакэ». Возможно, название горной террасы связано с названием расположенной на ней усадьбы и пошло от семейства Огино Тёсаку, которому, собственно, эта усадьба и принадлежала.

От железнодорожной линии Тюосэн-Центральной, где-то между станциями Кокубундзи и Коганэи,^[1] в поле уходит дорога. Метров через двести она начинает спускаться вниз. И вашему взору открывается вид на небольшую речку Ногава. Крутой берег этого довольно узкого потока некогда, в далекую геологическую эпоху, был оттеснен с горной гряды Канто. Севернее Ногавы несут свои воды реки Ирумагава и Аракава, на востоке от нее распростерся Токийский залив, на юге — плато, окруженное современной рекой Тамагава и представляющее собой довольно высокий горный массив, на котором раскинулась равнина Мусасино. Древняя река Тамагава, оставившая после себя это плато, постепенно переместилась на юг, и берег Ногавы — пожалуй, самая старая горная терраса, — следствие этого движения. Ногава — одна из многих так называемых рек, по сути являющихся протоками, позабытыми Тамагавой на равнине Мусасино.

На берегу Ногавы со стороны равнины тянутся рисовые поля. Если проехать до Футю,^[2] окруженного сосновыми и тутовыми деревьями, мы окажемся у еще одного уступа террасы, с которого открывается вид на современную Тамагаву. Террасы спускаются к бассейну реки, минуя Митака, Дзиндайдзи, Тёфу^[3] по верховьям Китами,^[4] а потом, соединяясь с холмами Тама в Канагава,^[5] извивами достигают Рокуго.^[6]

На поросшем деревьями склоне сохранились остатки девственного леса Мусасино, в котором высятся великаны — огромные дзельквы, дубы, вот и в усадьбе Огино Тёсаку, «Хакэ», есть одна дзельква. Ее можно увидеть издалека. Чтобы попасть в усадьбу, надо взбираться по дорожке, появившейся на стыке двух соседних террас, по каменным ступеням, пробитым сбоку от этой дзельквы. Поэтому-то местные жители стали считать, что «Хакэ» означает «нос», некоторые из них придавали слову «Хакэ» смысл «край». Вероятнее же всего, название «Хакэ» пошло от слова «долина» и изначально не являлось названием усадьбы Тёсаку, а скорее было лишь указанием на впадину, глубоко врезавшуюся в террасный откос.

Там, где дно этой впадины постепенно поднимается и ложбина становится низким обрывом, в срезе которого выступают слои земли, красной, глинистой почвы — перегноя, покрывающего часть Мусасино, и гравия, бьют ключи. Чистейшая вода словно вытекает из недр и образует ручейки, сливающиеся в потоки. Один из таких ручейков пересекает нижнюю дорогу в усадьбе Тёсаку, образуя сбоку от нее запруду. Здесь жильцы дома обычно мыли овощи…

Когда-то давно равнину Мусасино покрывал сухой девственный лес, можно было заблудиться в его необъятных пустошах. Нередко измученные путники падали здесь замертво без воды. «Хакэ» же люди обжили из-за того, что склон террасы всегда богат бьющими из-под земли ключами. Очевидно, предки Тёсаку обосновались здесь именно из-за воды. И впоследствии Тёсаку стали звать Тёсаку из Хакэ. Когда же искусство бурения усовершенствовалось, здесь было выкопано несколько глубоких колодцев и необходимость в ключах отпала. Поэтому со временем местные жители стали думать, будто название «Хакэ» пошло от расположения дома Тёсаку на хорошо освещенной горе.

Люди забыли о ключах, правда, произошло это не из-за изменившихся условий жизни, а из-за того, что запруда, которую использовали обитатели усадьбы, и расположенная всего метрах в восемнадцати к западу от нее низина были затянуты, словно живой изгородью, густой растительностью, а около покосившихся ворот на нижней дороге в зависимости от времени года расцветали то слива, то душистая маслина, то магнолия. В последнее время поместье стало прибежищем обитателей большого города, и потому никому даже в голову не приходит, что за покосившимися воротами бьет один из тех ключей, которые некогда были обязательным условием процветания этих мест.

Тридцать лет назад земельный участок, куда входил террасный пояс примерно в три тысячи квадратных метров, где и били ключи, почти даром перешел в руки токийского чиновника Миядзи Синдзабуро. Когда --">