Александр Львович Ампелонов - Повести

заявку без ведома тренера.

— Ты что, пируэт вписал?

— А ты не подглядывай, — Андрей прикрыл листок ладонью.

— Надо сказать Виктору Петровичу. Он же судьям сложность диктует…

— Что, он не знает, сколько пируэт стоит, — отмахнулся Андрей, сообразив, что Руслана волнует вовсе не ошибка, которую мог допустить тренер при подсчете сложности. «Возвращение» пируэта просто-напросто подрывало его собственные надежды на победу, которые появились (теперь уже в том не было никакого сомнения) вчера, когда Андрей три раза подряд завалил пируэт.

На жеребьевке Андрею достался центральный батут и сравнительно счастливый номер — пятнадцатый. Но Руслану повезло еще больше — он выступал самым последним и к моменту выступления мог знать отметки всех своих соперников.

Соревнования начались. Ребята по очереди отрабатывали «обязаловку», комбинацию из десяти обязательных прыжков, которую Андрей не любил, оттого что каждый трюк в ней был заранее известен, порядок прыжков строго-настрого определен и показать себя здесь было невозможно. Оценки были сравнительно высокие, но трибуны, как и следовало ожидать, начали скучать. Зрители, вначале чутко встречавшие каждый подход, теперь переговаривались друг с другом, судья-информатор несколько раз громко требовал в микрофон тишины.

Очередь невыступивших становилась все короче. И вот наконец вызвали Андрея. Остро переживая безразличие зала, он начал работать вяло, потом после прыжка три четверти сальто вперед спохватился, засуетился, как танцор, вдруг обнаруживший, что танцует не в такт. И пусть этой плавной мелодии трюков никто из зрителей не слышал, но ее чувствовали судьи, тренер. Виктор Петрович — он стоял внизу на страховке — вполголоса приказал:

— Темп, темп…

Андрей оттолкнулся порезче, ровно и четко завершил «обязаловку», но оценка оказалась не выше, чем у других ребят — 18,2 балла.

Андрей подошел к судейскому столику, заглянул через плечо секретаря в протокол. Пока его оценка была всего лишь третьей. Виктор Петрович молчал, и никак нельзя было понять, доволен ли он его результатом. Доволен таким низким баллом он быть не мог. Значит, молчал оттого, что ничего другого от Андрея и не ожидал?

И вот уже вызвали последний, двадцатый номер. Руслан начал свою комбинацию ритмично, слаженно. Андрей не мог оторвать глаз от батута. Если бы ему хотя бы разок исполнить «обязаловку» вот с таким же подъемом, наслаждением, с усердием, с каким первоклассник, обучаясь письму, выводит в своей тетрадке безликие палочки.

Судьи выкинули оценки: восемь с половиной, восемь и семь десятых… Откинув, как полагалось, две крайние отметки, Андрей похолодел, решил сперва, что просчитался, — в сумме у Руслана складывалось почти семнадцать баллов, а если добавить сложность…

Результат подтвердило электротабло, на котором вспыхнула до обидного высокая цифра — 19,2… Теперь Руслан опережал его на целый балл и, выполнив чисто самый обыкновенный бланш, по сумме двух программ мог преспокойненько выйти на первое место.

Руслан, сияя от восторга, вприпрыжку приближался к трибуне… Круто развернувшись, Андрей бросился прочь, чтобы не встретиться с ним глазами. Его сердце сжимали обида, злость, досада…

В тренировочном зале пусто, тихо, прохладно.

Прикусив губу, чтобы унять вспыхнувшую злость на самого себя, на Руслана, соперничество с которым выбило его из колеи, Андрей повис на гимнастической стенке, подержал угол тридцать секунд, минуту, две… Вытянутые в струнку ноги чуть заметно дрожали… Два года назад он не мог бы удержать их в воздухе и минуты, а теперь наконец накачал «железный», почти как у Виктора Петровича, пресс…

В зал вбежал Руслан.

— Андрюшка! Я тебя везде ищу. Там один парень двойное сальто сделал.

— Взрослый?

— Нет, такой, как мы…

Андрей тотчас спрыгнул на пол. По шкале сложности двойное сальто давало восемь баллов. На целых две единицы больше, чем пируэт — самый сложный прыжок в его комбинации.

— Пошли посмотрим, сколько ему дадут, — Руслан схватил Андрея за руку, потянул вниз, в зал.

Судьи уже опустили таблички, но трибуны продолжали аплодировать. На табло вспыхнула оценка — 19,0. Для произвольной комбинации, куда входило двойное сальто, она была совсем не высокой. На трибунах вспыхнул свист.

— Ого, строго судят, — вздохнул Руслан.

— Значит, грязно сделал.

— Чистота самое главное, я же --">