Дежё Костолани - Избранное
Название: | Избранное | |
Автор: | Дежё Костолани | |
Жанр: | Классическая проза | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Художественная литература | |
Год издания: | 1986 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Избранное"
«Избранное» классика венгерской литературы Дежё Костолани (1885—1936) составляют произведения о жизни «маленьких людей», на судьбах которых сказался кризис венгерского общества межвоенного периода.
Читаем онлайн "Избранное". [Страница - 2]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (239) »
Акош мучается тем горше, что всякое сопротивление здесь вдобавок заведомо исключено. Против природы, обделившей дочь, ведь не взбунтуешься, не пойдешь. Однако и под этим неумолимым бременем Акош находит в себе силы устоять, справиться с собой и даже утешить, помочь. Вот эта высшая, неэгоистическая любовь, которая побуждает сострадать и заботиться — идти вместе, хотя бы немногое делая на благо другим, и определяет в конечном счете наше человеческое лицо, а не внешность, не ранг, чин или положение. Те же, кто думают обратное, попросту смешны, и Костолани умеет быть к ним беспощадным. Как к тем промотавшимся «врунам» (в одноименном рассказе), которые напрасно пытаются обмануть себя и остальных, цепляясь за видимость, ставя выше всего пышный декорум, а не внутреннее достояние. Погиб как человек и тот чиновник, для кого все исчерпывалось службой, иерархией, креслом: механическим отправлением механических обязанностей. Отслужил — и вот столь же механически выпал из жизни, как сработавшийся винтик из машины («Пава»).
В явном и неявном, «закадровом» конфликте себялюбия и человеколюбия, сильных и беспомощных, обойденных, «малых» и «великих» мира сего писатель на стороне той силы, которая справедлива, того величия, которое морально. И потому правда людей «маленьких», но честных и деликатных, оттесняемых на обочину жизни беззастенчивыми ловцами удачи (вроде Ольги Орос из «Жаворонка», кавалера Мартини из «Врунов»), отнюдь не противоположна у Костолани великой правде социального освобождения, а едина, нераздельна с ней. Это далеко не сразу поняли и оценили у него. Сосредоточенное, «чеховское» внимание именно к малому, бытовому, к гримасам повседневности нередко толковалось в прошлом как «уход» в частное и случайное, как литературная эксцентричность.
Несправедливое это отношение не могло не задевать, не уязвлять писателя, и в своем полемическом ожесточении он в пику, в отместку готов был порой даже встать именно в ту позу, которую ему приписывали (как в нашумевшей дискуссии 20-х годов о наследии Эндре Ади: Костолани демонстративно отказал ему в признании). На дело же, конечно, пусть не отдавая себе в этом полного отчета, он не только не противостоял Ади или Морицу, а продолжал их. Дополнял и расширял социальный гуманизм обоих в нравственно-психологическом направлении, заглядывая в самые потаенные уголки, мельчайшие изгибы, изломы немудрящего рядового сознания. Ибо там, в тесном малом мирке, возникали коллизии не менее кричащие, нежели в мире широком. И угадывались пусть неразвитые, но многообещающие добрые задатки.
Какое потрясение переживает, например, тот же мальчик, убеждаясь, что не кто иной, как его отец, — безгласный социальный нуль («Ключ»). Или, еще хуже, — жулик, шулер («Карты»)! И как терзается Акош Вайкаи, в себе самом сталкиваясь с постыдной склонностью к бездумно легкому, а в логическом пределе — бездельно-паразитическому времяпрепровождению, существованию. Но эти мучительные потрясения, очистительные терзания — почва, залог и каких-то высоких, подвижнических решений, честных обетов на всю жизнь, не менее важных для общества, чем самые смелые и героичные.
Необеспеченный провинциальный журналист, непонятый писатель, жертва и свидетель всепроникающих жизненных неурядиц в габсбургской, а затем хортистской Венгрии, Костолани сам немало страдал. Но именно поэтому не терпел преуспеяния за чужой счет, презирал богатство, плодящее одно равнодушие («Китайский кувшин»), и умел понимать чужое страдание, глубоко сочувствуя обездоленным и несчастным. Так же как Миклош Ийаш, чуткий наблюдатель семейной трагедии Вайкаи, или другое второе «я» автора (хотя ни одно второе «я» полностью с его личностью не совпадает), Корнел Эшти, который — в одной из глав романа о нем — оказывается соседом по купе с душевнобольной девушкой и ее матерью. Правда, Эшти — по молодости лет — еще может заглушить жуткую догадку о том, каково же матери, может забыться, погрузиться в приветливую стихию итальянской природы и культуры. Сам же писатель, умудренный человек, ни забыться, ни отстраниться не мог.
Но это не значит, что у него не было своих радостей, скрашивавших трудные, невеселые будни во много претерпевшей стране. Само уже это высокое, преданное сочувствие было радостью — настолько же сильной, яркой, насколько сам он дарованием, умом, кругозором, убежденной верой в добро превосходил своих --">- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (239) »
Книги схожие с «Избранное» по жанру, серии, автору или названию:
Артур Игнатиус Конан Дойль - Соприкосновение Жанр: Классическая проза Год издания: 1998 |
Чарльз Диккенс - Сочинитель просительных писем Жанр: Классическая проза Год издания: 1960 |
Вирджиния Вулф - Женские профессии Жанр: Классическая проза Год издания: 1989 |
Эдуард Дауэс Деккер (Мультатули) - Сказки и легенды Жанр: Классическая проза Год издания: 1957 |