Алеко Константинов - Избранное

фельетонах. В 1894 году, после падения кабинета Стамболова, демократические силы возлагали надежды на изменения в политическом управлении страной и готовились к выборам в Народное собрание. Среди других кандидатов был выдвинут и А. Константинов — в его родном городе Свиштове. Ему казалось, что путем свободного волеизъявления народа законность может быть восстановлена. Однако и предвыборная кампания, и сами выборы в сентябре 1894 года не оправдали надежд. Избирателей запугивали, применяли меры физического насилия, производилась наглая подмена бюллетеней — все это официально именовалось «средствами морального воздействия» в рамках законности. А. Константинов участвовал в митинге протеста, подписал телеграмму протеста на имя нового премьера Стоилова, опубликовал свой первый фельетон, в котором рассказывал, что́ в действительности скрывалось за формулой «морального воздействия».

Оппозиционные газеты в 1894—1897 годах регулярно публиковали фельетоны А. Константинова. Все они написаны по конкретным поводам, посвящены реальным общественным и политическим деятелям и в то же время содержат значительную степень художественного обобщения. Факты — выдержки из распоряжений, писем, корреспонденции, высказываний официальных лиц в сочетании с остроумными язвительными характеристиками закононарушителей увеличивали действенную силу фельетонов. Фельетоны метко били в цель — по господству «разбогатевших при стамболовской диктатуре предпринимателей, земледельцев, купцов, банкиров, ростовщиков, барышников, ожиревшей гражданской и военной бюрократии», — как определил «героя времени» Д. Благоев.

Постоянный объект сатиры А. Константинова — закулисные махинации политических демагогов во время выборов («Выборы в Свиштове», «Смир-рно! Рота-а, пли!», «Избирательный закон», «Преступления против избирательного права» и др.). Писатель показывает целую систему — от министров до деклассированного сброда, нанимаемого для того, чтобы терроризировать избирателей, — систему, занимающуюся фальсификацией воли народа. Правительственный тезис о «моральном воздействии» иллюстрируется, например, так: «Приходилось ли вам, г-н редактор, видеть, как бросается врассыпную толпа после залпа солдат? Не приходилось? Прелюбопытное зрелище, просто от смеха можно лопнуть… Это тебе не шутка, братец! Аррмия! Иначе зачем нам тратить на эту бесполезную прорву тридцать миллионов!» В ряде фельетонов обличаются пороки полицейского управления. «Ужасно веселым заведением», где «задарма можно похохотать» над бесплодными дебатами заседающих, названо Народное собрание («Депутат, путающий местоимения»). Сатирик обличает «сильных мира сего», высмеивает таких политических деятелей, как С. Стамболов («Небольшое сравнение»), К. Стоилов и другие. В серии фельетонов «Разные люди — разные идеалы» он создает галерею сатирических портретов мещан и обывателей, людей ничтожных, но претендующих на почести и богатство. Наиболее часто писатель использует при этом прием речевой самохарактеристики героев. На эту особенность сатиры А. Константинова обратил внимание его современник, крупный поэт Пенчо Славейков, подчеркнувший умение писателя художественно синтезировать политические нравы: фельетоны А. Константинова «суть жестокий обвинительный акт против героев эпохи, заспиртованных, словно редкие экземпляры экзотических животных, которых потомки наши с удивлением будут рассматривать».

Реакционные политические силы не простили А. Константинову ни его фельетонов, ни сатирической книги о бай Ганю. Его запугивали. В 1896 году в одном из писем он сообщал: «Прежде офицерики подстерегали меня, чтобы избить, теперь выслеживают, чтобы убить. Из разных мест меня предупреждали об этом, но я не верю, чтобы они зашли так далеко». Они, однако, пошли на преступление. В мае 1897 года неподалеку от города Пазарджика А. Константинова поразила пуля наемного убийцы. Смерть популярного писателя вызвала негодование прогрессивной общественности. В Пазарджике, в Софии состоялись многолюдные митинги протеста. Студенты Высшего училища (университета) объявили трехдневную стачку. На смерть писателя откликнулись многие общественные деятели. Д. Благоев в те дни писал: «Жертвой беззаконий, чинимых в наших внутренних делах, пал Алеко Константинов, тот Алеко, который мог бы стать литературной гордостью любого образованного народа и от таланта которого так --">