Александр Дюма - Путевые впечатления. Юг Франции

наши читатели не попросят у нас никаких объяснений, если только им знакомо одно из самых почтенных имен финансовой аристократии столицы.

Вскоре в приютившей его стране Милорд обрел ту же известность, если не большую, что и на своей родной земле. Новый хозяин развивал прежде всего его инстинкт истребления представителей кошачьего племени и его непримиримую ненависть к крысам. Если бы Милорду предоставили свободу действий, он за месяц очистил бы от них ближайшую округу, а за полтора месяца — весь Монфокон.

Время от времени Адольф приводил его к заставе Боёв, и такие дни были праздниками для уличных мальчишек, всегда умеющих оценить подлинные достоинства борцов и незамедлительно воздававших должное Милорду. И в самом деле, как я уже говорил, Милорд бросался в атаку на любого противника, начиная с крысы и кончая быком. И вот однажды зрители, придя в восторг от его подвигов и видя, что никто не может ему противостоять, призвали Карполина. Адольфа спросили, согласен ли он выставить свою собаку против медведя. Адольф ответил, что его собака способна драться даже с носорогом, если только у устроителей сражения таковой найдется. И тогда на арене, сопровождаемый восторженными криками толпы, кумиром которой он был, появился Карполин. Но прежде, чем тому пришло в голову подготовиться к защите, Милорд бросился на него и вцепился ему в голову. Медведь дико взревел и поднялся на задние лапы. Милорд, оторвавшись от земли, еще сильнее стиснул зубы и не менее четверти часа провисел на ушах своего противника. Восторг достиг своего предела: какой-то мясник бросил победителю венок.

На следующий день после этого памятного сражения к Адольфу явился барон Альфред де Р. Накануне он стал свидетелем триумфа Милорда. Зная, что Адольф — страстный любитель оружия, барон предложил ему в обмен на собаку любой предмет из своего собрания оружия.

К этому времени прошел уже год, с тех пор как Адольф привез Милорда из Англии, а у Адольфа, как мы уже говорили, в течение года угасали даже самые сильные его привязанности. Он сел в тильбюри барона де R, приехал к нему и внимательно изучил все предметы из его коллекции; поскольку приближался охотничий сезон, Адольф остановил свой выбор на великолепном двухствольном ружье Девима, оружейных дел мастера и художника. Это было замечательное изделие, украшенное гравировкой по стали, с прикладом из черного дерева и стволом с рельефными серебряными узорами. Адольф взвел один за другим оба курка, попробовал прицелиться, затем вскинул ружье на плечо и вышел, оставив Милорда барону Альфреду де Р.

Барон жил в доме своей тетки, все состояние которой он со временем рассчитывал унаследовать и которая, чтобы умерить его нетерпение, платила ему ежегодный пенсион в двадцать пять тысяч франков. Как раз в этот день барону предстояло нанести свой еженедельный визит на половину тетушки, чем почтительный и внимательный племянник никогда не пренебрегал; рассчитывая сразу после визита к ней отправиться в Жокей-Клуб, он взял с собой Милорда, ибо ему хотелось незамедлительно насладиться восхищением своих друзей-англоманов.

В жизни тетушки барона Альфреда де Р были три главные привязанности: во-первых, к себе самой, во-вторых, к своему коту и, в-третьих, к своему племяннику; поэтому, нанося такой визит, Альфред каждый раз являлся с коробочкой мази от Реньо для тетушки Эстеллы и мешочком со сладкими кольцами для Доктора (таково было имя ангорского кота, данное ему крестной за великолепный мех и величественный вид).

Альфред, как обычно, вошел, слегка подпрыгивая на носочках своих лакированных сапог и держа в одной руке бонбоньерку, а в другой — мешочек, и направился к тетушке, которая сидела в большом золоченом кресле и гладила Доктора, лениво разлегшегося у нее на коленях. Тетушка Эстелла встретила племянника улыбкой; Доктор же, считавший посетителя одним из лучших своих знакомцев, соскочил на пол, потянулся на всех четырех лапах, поднял хвост, высоко выгнул спину, замяукал и принялся с урчанием тереться о ноги своего доброго друга. Как видим, пока все шло отлично, но, к несчастью, именно в эту минуту лакей открыл дверь, и Милорд, до этого лежавший на половике за порогом, вошел в комнату. Доктор, наглый и ревнивый, как всякий фаворит, и к тому же привыкший пускать в ход когти против всех левреток и кинг-чарлзов Сен-Жерменского предместья, решил действовать в соответствии со своими привычками, но на --">