Шарль де Костер - Фламандские легенды

над ними (и приятная же это была музыка — их свежие задорные голоса), но госпожа Зиске остановила старух, сказав, что у нее в доме собрались для совета, а не для смертоубийства.

Возобновив беседу, женщины тараторили, трещали, орали, пока не пришла пора гасить огни, и разошлись так и не приняв решения, ибо у них не хватило времени наговориться досыта.

И в этом женском собрании было сказано свыше 577849002 слов, в коих содержалось не больше здравого смысла, чем старого вина в лягушачьем садке.

Глава восьмая

О великой хитрости, присущей всем женщинам, и о скромных словах девицы Вантье, с которыми она обратилась к мужчинам.

Назавтра все кумушки опять собрались и, как накануне, вволю напились чистой воды. Затем, вооружившись палками, двинулись в трактир, где засели веселые гуляки.

Перед дверьми «Охотничьего рога» женщины остановились и вновь стали совещаться. Старухи стояли на том, чтобы войти туда с палками, а молодые ни за что не соглашались.

Питер Ганс, у кого слух был острее, чем у зайца, услыхал на улице шум и громкие голоса.

— Ай, ай, — закричал он в испуге, — что это еще там? Иисусе сладчайший, наверняка это черти!

— Я пойду погляжу, жалкий трусишка! — ответил Бласкак. И, отворив двери, захохотал во все горло.

— Толстые морды, — позвал он, — да это наши жены!

Все гуляки тотчас вскочили и бросились к дверям: одни с бутылками в руках, другие, размахивая кувшинами, а иные, трезвоня в кра сивые резные кубки, как в колокольчики. Бласкак вышел из залы и, переступив порог, остановился на дороге.

— Эй, красотки! — сказал он. — Зачем пожаловали сюда с вашими зелеными ветками?

Тут молодые побросали свои палки на землю, застыдившись, что их застали врасплох с таким оружием в руках.

Но одна старуха, потрясая палкой, ответила за всех:

— Мы пришли сюда, пьянчуги, расправиться с вами и задать вам хорошую трепку!

— Ах, ах, — заныл Питер Ганс, — я узнаю голос моей бабушки!

— Ты попал в точку, висельник! — закричала старуха.

А Толстые морды слушали, и животы у них ходуном ходили от смеха.

— Так входите, — пригласил Бласкак, — входите же, кумушки, посмотрим, как вы зададите нам трепку! А палки у вас крепкие?

— Да, да, крепкие!

— Очень рад! А вот мы приготовили для вас крепкие розги. Они отлично вымочены в уксусе: мы сечем ими непослушных мальчишек. Вы получите необыкновенное удовольствие от этой нежной ласки и вспомните свои детские годы. Не желаете ли попробовать? Можем предложить вам розог на пятьсот денье и больше.

Но старухи, услышав такие речи, сразу струсили и что было сил пустились наутек, — и быстрее всех госпожа Зиске, — да с такой яростью изрыгали хулу и угрозы, что веселым братьям почудилось, будто стая ворон раскаркалась над безмолвными улицами.

А молодые остались у дверей, и просто жалость брала на них смотреть: так смиренно, покорно и кротко стояли они, терпеливо ожидая дружеского словечка от своих мужей и женихов.

— Ну что? — спросил Бласкак. — Угодно вам будет войти сюда?

— Да, — отвечали они хором.

— Не зови их, — шепнул Питер Ганс на ухо Бласкаку, — не зови, они разболтают священнику про толстощекого дьявола, и нас с тобою сожгут, дружище!

— Я оглох, — сказал Бласкак, — входите, милые!

И милые женщины вошли в трактир и все расположились по местам: кто подле мужа, кто подле жениха, а самые молоденькие девчушки скромно уселись рядком на лавке.

— Женщины, — вопросили гуляки, — так вы, значит, желаете чокнуться с нами?

— Да, — отвечали они.

— И выпить с нами?

— Да, — отвечали они.

— И пришли сюда не за тем, чтобы петь нам песню о воздержании?

— Нет, нет, — отвечали они, — мы пришли сюда лишь с одним желанием, — побыть вместе с нашими славными мужьями и женихами и повеселиться с ними, если богу так будет угодно.

— Это, конечно, золотые слова, — заметил один старик, — но что-то мне чудится тут женская хитрость.

Старика, однако, никто не услышал, так как все женщины уже сидели вокруг стола, и пошла беседа. — «Пей, моя душенька, это божественный напиток!» — «Наливай, сосед, наливай живительную влагу!» — «Кто сравнится со мной? Я ли не герцог? У меня добрая бутылка и добрая женка». — «Ну-ка, поднеси нам еще, сегодня мы пьем воскресное вино, ведь надо как следует угостить славных женщин!» — «Мне храбрости не занимать. Я готов не только пить, а и луну снять с неба. Но это потом. А сейчас я не --">