Кнут Гамсун - Фантазер

болѣзни и уже осмотрѣла помѣщеніе. Она просила, чтобы самая свѣтлая и красивая комната была рабочимъ кабинетомъ пастора; затѣмъ для себя выбрала комнату, которую до сихъ поръ занимала юмфру фонъ Лоосъ.

II

Роландсенъ не сталъ ждать: онъ зналъ юмфру фонъ Лоосъ, а потому зналъ и то, что это значило. А онъ такъ неохотно дѣлалъ что-нибудь, кромѣ того, что ему самому хотѣлось сдѣлать.

Наверху на дорогѣ встрѣтилъ онъ рыбака изъ общины, который торопился, чтобы встрѣтить пастора. Это былъ Енохъ, тихій и кроткій человѣкъ, всегда ходившій съ опущенными глазами и обвязывавшій платкомъ голову изъ за болѣзни ушей.

"Ты опоздалъ", сказалъ Роландсенъ мимоходомъ.

"Онъ уже пріѣхалъ?"

"Пріѣхалъ. Я пожалъ ему руку." И, обернувшись, Роландсенъ крикнулъ черезъ плечо: "Замѣть себѣ, что я скажу тебѣ, Енохъ: я завидую, что у него такая жена."

Это былъ самый вѣрный, легкій и дерзкій способъ довести, что слѣдуетъ по адресу. Ужъ Енохъ-то позаботится о томъ, чтобы это дошло до людей.

Роландсенъ шелъ все дальше и дальше и дошелъ до водопада. Здѣсь была расположена маленькая фабрика рыбьяго клея купца Мокка; на ней работало нѣсколько дѣвушекъ, надъ которыми Роландсенъ охотно подшучивалъ, когда ему случалось проходить мимо. Онъ былъ, дѣйствительно, сумасброднымъ малымъ въ этомъ отношеніи, — это всякій признаетъ. Сегодня онъ былъ въ превосходномъ настроеніи духа и простоялъ здѣсь дольше обыкновеннаго. Дѣвушки, разумѣется, замѣтили, какъ славно онъ подвыпилъ.

"Ну-ка, Рогна, скажи, какъ ты думаешь: почему собственно я такъ часто сюда прихожу?" спросилъ Роландсенъ.

"А я почемъ знаю?" отвѣчала Рогна.

"Ты, конечно, полагаешь, что меня привлекаетъ старый Лованъ."

Дѣвушки разсмѣялись.

"Онъ сказалъ Лованъ, а подразумѣвалъ Адама."

"Я хочу спасти тебя", сказалъ Роландсенъ. — "Ты должна намотать себѣ на усъ, что эти рыбаки всѣ страшные волокиты."

"Вы сами самый большой волокита", сказала другая дѣвушка. "У васъ вѣдь двое дѣтей. Постыдились бы!''

"Такъ-то, Николина; такъ вотъ, что ты говоришь? Ты всегда была шиломъ въ моемъ мѣшкѣ, Николина, это тебѣ самой извѣстно. Но тебя, Рогна, я спасу, во что бы то не стало."

"Ступайте лучше въ юмфру фонъ Лоосъ", сказала Рогна.

"Какъ же плохо ты поняла меня", продолжалъ Роландсенъ. "Сколько, напримѣръ, часовъ тебѣ требуется, чтобы закоптить рыбныя головы, прежде чѣмъ ты завинтишь клапанъ?"

"Два часа", отвѣчала Рогна.

И Роландсенъ кивнулъ головой. Это онъ и самъ разсчиталъ. О, этотъ дьяволъ Роландсенъ прекрасно зналъ, зачѣмъ онъ каждый день является на фабрику, шныряетъ тутъ и выспрашиваетъ у дѣвушекъ.

"Не снимай же крышку, Пернилла, ты съ ума сошла!" воскликнулъ онъ.

Пернила краснѣетъ. "Фридрихъ сказалъ, что я должна помѣшивать въ котлѣ", говоритъ она въ отвѣтъ.

"Каждый разъ какъ ты подымаешь крышку, теплота испаряется", поясняетъ Роландсенъ.

Но, когда вскорѣ подошелъ Фридрихъ Моккъ, сынъ хозяина, Роландсенъ снова принялъ обычный тонъ всеобщаго смутьяна.

"Не ты ли, Пернилла, служила одинъ годъ у фохта? Ты была тамъ такъ зла и сердита, что не била въ дребезги развѣ только однѣ подушки?"

Всѣ окружающіе расхохотались. Пернилла была вѣдь смиреннѣйшей душой въ мірѣ. Она къ тому же жила въ нуждѣ; впрочемъ она была дочерью раздувателя мѣховъ въ церковномъ органѣ, такъ что слегка принадлежала къ священству.

Когда Роландсенъ снова вернулся на дорогу, онъ опять увидалъ дочь кистера Ольгу. Она, конечно, ходила въ мелочную лавочку. Ну, и спѣшила, какъ только могла, чтобы уйти подальше, — стыдно было бы, если бы Роландсенъ подумалъ, что она ждала его.

Но Роландсенъ ни о чемъ подобномъ не думалъ; онъ зналъ: если бы они какъ разъ не подошли другъ къ другу вплотную, юная особа попыталась бы бѣжать отъ него и исчезнуть. И Роландсенъ ничего не имѣлъ бы противъ того, чтобы она отъ него ускользнула. Ужъ она-то ни въ коемъ случаѣ не интересовала его.

Роландсенъ вернулся домой на станцію. Тамъ онъ принялъ торжественное выраженіе лица, чтобы удержать въ границахъ своего помощника, желающаго съ нимъ поболтать; Роландсенъ въ эту минуту не былъ пріятнымъ сослуживцемъ. Онъ заперся въ своей комнатѣ, куда не было доступа никому, кромѣ старухи прислуживавшей ему. Здѣсь онъ жилъ и здѣсь спалъ.

Это помѣщеніе — міръ Роландсена. Роландсенъ понимаетъ кое-что и кромѣ пустяковъ да водки: онъ великій мечтатель и изобрѣтатель. Въ комнатѣ его пахло кислотами, --">