Владимир Григорьевич Бенедиктов - Стихотворения 1838–1846 годов, не включавшиеся в сборники

круг:

Нов, спесив, от зноя бешен,

Может быть в ином и грешен

Юный город, а притом

Сколь он небу не угоден, —

Пылен, грязен и безводен.

Эгоизм и степь кругом!

(обратно)

Ночь

Всё смолкло. Тишина в чертогах и во храмах;

Ночь над Петрополем прозрачна и тепла;

С отливом пурпурным, подвижна и светла

Нева красуется в своих гранитных рамах,

И так торжественно полна её краса,

Что, кажется, небес хрустальных полоса

Отрезана, взята с каймой зари кровавой

И кинута к ногам столицы величавой,

Чтобы восставшая в час утренний от сна

Над этим зеркалом оправилась она.

Скользит по влаге челн. Свободно, без усилья

Летит он; вёслами бока окрылены;

Грудь острая крепка, размашистые крылья

Росли в родных лесах, в дубравах рождены;

Они склоняются и с шумом тонут дружно,

Вдруг вынырнут они, – с них прыснет дождь жемчужной,

И брызги окропят поверхность гладких струй.

Задумчив юноша над гладкою равниной

Плывёт. Ему незрим челна спокойный бег;

А этот каменный великолепный брег

Проходит перед ним широкою картиной,

И пышно тянется необозримый ряд

Сих зданий вековых, сна царственных громад,

И каждая из них, приблизясь постепенно,

Взглянув на путника сурово и надменно,

Отводит медленно от грустного пловца

И стёкла и врата блестящего лица.

И вот заветный дом, где вьётся чёрный локон,

Где ножка дивная паркет животворит;

И тот на юношу бесчувственно глядит

Недвижной синевой своих широких окон,

И пуст на высоте привешенный балкон.

Молчит ночной гребец. Везде глубокий сон.

(обратно)

Тайна

Расступись, гора, развались, гора,

Покажи мне, что в недрах твоих!

Что сокрыто в тебе, что таится в тебе —

Не богатство ли руд золотых?

Ты скажи мне, гора, ты поведай, гора,

Под тобою не клад ли лежит?

Иль не злато в тебе, не богатство в тебе,

А разросся гранит, да гранит?

Ты раскройся, судьба, развернися, судьба!

Покажи, что в твоей глубине!

Что грядущие дни – отдалённые дни —

В них назначены ль радости мне?

Мне отрады ли ждать? Мне восторгов ли ждать?

Совершатся ль желанья мои?

Иль мой жребий в тоске, в неизменной тоске

Пить лишь горечь, не сладость любви?

Неподвижна гора, непреклонна судьба;

Что в них скрыто – неведомо нам.

Заступ гору сечёт, но судьбы не пробьёт,

Вечной тайны не вскроет очам.

Это цепи души – жить незнанья в глуши

И смиренно ждать лучшей поры;

Как же цепь мне сорвать, как судьбу разгадать,

Вскрыть утробу сей страшной горы?

(обратно)

Мечтание

Мечта роковая о деве мучительной

Кипит и в полночной тиши;

Мне льётся сиянье звезды вдохновительной,

Ты блещешь мне, солнце души.

К тебе, моей жизни светило прекрасное,

Я страждущим сердцем лечу,

И как мне не тяжко мечтание страстное,

Расстаться я с ним не хочу.

Чу! Слышу: сон входит ко мне невидимкою

И веет воскрыльем одежд;

Уже он коснулся волшебною дымкою

Моих тяготеющих вежд.

«Склонись, – он мне шепчет, – покой усладительной

На ложе прими от меня.

Для дум, для забот, для мечты сокрушительной

Довольно мятежного дня».

Нет, пусть целый свет с его чадами сонными

Вкушает сей полночи пир!

Отдельно живёт под своими законами

Влюблённых таинственный мир.

Своё и них сердце: оно не скрывается,

Как жалкое сердце других;

Всегда его свет в их очах разливается,

А жар его в сердце у них.

Оставь меня, сон. Ты коварен: желанного

Не дашь ты мне видения мне!

И образа милой, красою венчанного,

Не встречу в томительном сне!

Уйди от меня: ты на дашь упоения,

Не дашь мне божественных слёз,

И, может быть, злые несёшь сновидения

Иль тучи бессмысленных грёз.

Но если… В виденьях предстанет мне дивная…

О, сон поспеши превозмочь!

Пусть будет вся жизнь моя – ночь непрерывная,

Одна беспробудная ночь!

Будь долог, ты сон мой! Любви и беспечности

Блаженством мне грудь спеленай,

И с призраком милым в объятия вечности

Украдкой меня передай!

(обратно)

К (***)

От ранних лет судьба мне указала

Унылый, трудный жизни путь,

Мне чашу горести пить в тайне завещала,

И сила высшая мне долго заграждала

Молчанием уста и крепостию грудь.

Я не высказывал печали,

Я сердце прятал от людей…

Своею милостью они меня терзали,

Пугали ласкою своей!

Но

--">