Томас Манн - Обманутая

она.  — Очевидно, Анна побеспокоила вас? Но у меня самое обыкновенное женское недомогание…

 —  При некоторых обстоятельствах, уважаемая, подобные функции нуждаются в наблюдении,  — возразил старик.

Дочери он со всей решительностью заявил, что больную необходимо поместить в гинекологическую клинику.

 —  Это случай, требующий подробного исследования, которое, впрочем, может показать и полную его безобидность. Вполне возможно, что метрорагии — предыдущая, о которой он сейчас впервые услышал, и эта, всех встревожившая, вторая — вызваны миомой, которую без особых трудностей удастся оперировать и удалить. Под наблюдением директора и первого хирурга клиники, профессора Мутезиуса, вашей уважаемой матушке будет обеспечен надежнейший уход.

Его предписание было выполнено, к немому изумлению Анны, без возражений со стороны госпожи фон Тюммлер. Только глаза у матери были очень большие, отсутствующие.

Бимануальное исследование, предпринятое Мутезиусом, показало не по возрасту увеличенную матку, неравномерное утолщение ткани, а на месте придатка с уже угасающей деятельностью — бесформенную опухоль. При выскабливании были найдены карциноматозные клетки, судя по характеру, частично возникшие в яичниках. Не подлежало сомнению, что и в самой матке наличествует очаг ракового поражения. Все указывало на бурное развитие злокачественной опухоли.

Профессор, человек с двойным подбородком, ярко-красным лицом и водянисто-голубыми глазами, которые легко наполнялись слезами без какой бы то ни было связи с душевными переживаниями, отвернулся от микроскопа.

 —  Я сказал бы, что очаг поражения предостаточен,  — обратился он к своему ассистенту, доктору Кнеппергесу.  — Все же оперировать будем, Кнеппергес! Тотальная экстирпация в пределах здоровой ткани малого таза и лимфатических желез, возможно, продлит жизнь.

Но вскрытие брюшной полости при белом, дневном свете дуговых ламп явило врачам и сестрам страшную картину, не оставлявшую надежды даже на временное улучшение. Оказывать помощь было слишком поздно. И брюшная полость — это было видно и невооруженным глазом — подверглась нашествию пораженных клеток. Все лимфатические железы были карциноматозно перерождены; не оставалось сомнения, что очаги рака распространились и в печени.

 —  Вот те и на! Взгляните-ка на эту картину!  — сказал Мутезиус.  — Вероятно, это превосходит все ваши ожидания.  — О том, что это превзошло и его собственные, он предпочел умолчать.  — Нашему благородному искусству,  — присовокупил он, между тем как глаза его наполнились слезами, не говорившими ни о чем,  — здесь предъявлено слишком непосильное требование. Вырезать все это невозможно! Если вы изволили заметить, что эта штука в виде метастаза проникла уже и в оба мочеточника, вы не ошиблись. Полагаю, уремия не за горами. Я, видите ли, не отрицаю возможности, что матка сама произвела это прожорливое отродье. И все же советую вам прислушаться к моему предположению — вся история берет начало в яичниках. Неиспользованные гранулезные клетки, те, что со дня рождения находятся в полном покое, с наступлением переходного возраста, бог весть, благодаря каким возбудителям, получили пагубное развитие. Тогда, post festum^[39] если вам угодно так выразиться, эстрогенные гормоны устремляются на организм — затопляют, захлестывают его, что и приводит к гормональной гиперплазии слизистой оболочки матки и, как правило, сопровождается кровотечениями.

В полупоклоне, которым Кнеппергес, тощий, самонадеянный молодой человек, поблагодарил за поучение, сквозила скрытая ирония.

 —  Что ж, начали, lit aliquid fieri videatur,^[40] — сказал профессор.  — Все жизненеобходимое мы ей оставим, как ни парадоксально это звучит в данном случае.

Анна ждала наверху в палате. Мать подняли в лифте, перенесли на носилках и уложили на кровать. Она проснулась после наркоза и невнятно проговорила:

 —  Анна, детка, он шипел на меня.

 —  Кто, мамочка?

 —  Черный лебедь.

И тут же снова уснула. Но в последующие дни Розали не раз еще вспоминала о лебеде, его кроваво-красном клюве и темном биении распластанных крыльев. Вскоре уремическая кома повергла ее в глубокое беспамятство. И когда началось двухстороннее воспаление легких, уставшее сердце

--">