Джордж Гордон Байрон - Речь, произнесенная в Палате лордов 27 февраля 1812 года во время обсуждения билля против разрушителей станков

мануфактура гниет на складах и видов на вывоз никаких нет, когда в равной мере сокращается спрос на товар и спрос на рабочие руки, введение новых станков еще усугубляет нужду и недовольство среди обманутых в своих надеждах рабочих. Однако истинная причина их нужды и порожденного ею недовольства лежит глубже. Когда нам говорят, что эти люди объединились для того, чтобы не только погубить свое относительное благополучие, но даже уничтожить самые орудия, при помощи которых они снискивали себе пропитание, – когда нам это говорят, можно ли не вспомнить, что благосостояние этих рабочих, ваше благосостояние, благосостояние всей страны было подорвано не чем иным, как нашей непримиримой политикой и затянувшейся на целых восемнадцать лет разорительной войной? Той политикой, которая была начата "великими мужами, коих боле нет", но пережила умерших и стала проклятьем живых до третьего и четвертого колена! Эти рабочие не ломали своих станков, пока станки не стали бесполезными для них – и даже хуже чем бесполезными: пока еще не сделались для них прямым препятствием в их усилиях добыть себе кусок хлеба. Можно ли, в таком случае, удивляться, что в наше время, когда люди, немногим ниже стоящие на общественной лестнице, чем вы, милорды, оказываются повинными в злостном банкротстве, явном мошенничестве и прямых уголовных преступлениях, – можно ли, в таком случае, удивляться, если люди из низшего класса, составлявшего, однако, еще совсем недавно самую полезную часть населения, в час горькой нужды забывают свой долг и совершают проступки, как-никак все же менее тяжкие, чем те, в которых был уличен один из их представителей в парламенте? Но в то время как высокопоставленный преступник легко может найти способ обойти закон, для несчастных рабочих, которых на преступление толкает голод, мы изобретаем новые неотвратимые кары и расставляем им новые убийственные капканы. Эти люди готовы были копать землю, но лопата находилась в чужих руках; они не постыдились бы просить милостыню, но никто им ее не подавал; свой заработок они потеряли, другой работы найти не могут – и как ни прискорбны в ни достойны осуждения произведенные ими беспорядки, удивляться этим событиям никак не приходится. Говорят, что лица, которые работали на этих станках, сами потворствовали их разрушению. Если бы это подтвердилось следствием, естественно было бы требовать, чтобы столь важные пособники преступления понесли наиболее строгое наказание. Но я надеялся, что всякая мера, предложенная правительством его величества на ваше, милорды, утверждение, будет иметь своей основной целью примирение враждующих сторон. Или, если бы подобное примирение оказалось невозможным, что нам будет по крайней мере дана возможность рас- следовать и всесторонне обсудить этот вопрос. Я никак не ожидал, что от нас потребуют, чтобы мы, вовсе не разобравшись в деле и не имея веских оснований для какого-либо решения, огульно выносили обвинения и вслепую подписывали смертные приговоры. Но допустим даже, что рабочие не имели причин для недовольства, что их претензии, так же как и претензии их хозяев, были равно неосновательны, что они заслужили самое худшее, – то как же беспомощно, до какой степени глупо проводились те меры, при помощи которых рассчитывали их усмирить! Если уж вызывать воинские части, то зачем делать из них посмешище? А вся эта экспедиция была проведена так, что превратилась в сущую пародию летней кампании майора Стерджона, только что время года было другое; да и во всех прочих выступлениях, и военных и гражданских, их организаторы как будто взяли себе за образец мэра и городской совет Гаррата. Сплошные марши и контрмарши! Из Ноттингема в Булвел, из Булвела в Бенфорд, из Бенфорда в Менсфилд! А когда наконец воинские части прибыли к месту своего назначения во всем своем воинственном "величии и блеске, под трубный глас победы", они явились как раз вовремя, для того чтобы обнаружить, что преступления уже беспрепятственно совершились и виновные успели благополучно скрыться; после чего солдатам оставалось только собрать богатую добычу в виде изломанных станков и вернуться на свои квартиры под насмешки старух и улюлюканье мальчишек. Разумеется, в свободной стране армия вовсе не должна внушать страх, по крайней мере собственным своим согражданам; но я не вижу также необходимости ставить ее в смешное положение. В споре меч – это наихудший из всех возможных аргументов, --">