Лев Иванович Ошанин - Раздумья
Название: | Раздумья | |
Автор: | Лев Иванович Ошанин | |
Жанр: | Поэзия, Песенная поэзия, Советская поэзия | |
Изадано в серии: | Библиотека «Огонек» #21 | |
Издательство: | Правда | |
Год издания: | 1962 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Раздумья"
Аннотация к этой книге отсутствует.
Читаем онлайн "Раздумья". [Страница - 3]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (9) »
людей?
Или, полный радостью другою,
Невзначай ты подшутил над ней?
А она могла бы быть красивой,
Только надо посмелей глядеть,
Не бежать от радости пугливо,
Понарядней кофточку надеть.
И была-то Зоя не такой.
Помнишь юность над родной рекой?
Зоя, зайка, заинька, зайчонок!
Был ли кто звончей среди девчонок!
Счастье пело над лесистой Камой
В сочных травах, в блеске снеговом.
Закружило и помчало замуж
В солнечном году сороковом.
Как ловил он каждый взгляд невесты,
Как хмелел от робких ласк жены!
Вася, Вася!..
Он погиб под Брестом
Хмурым летом в первый год войны.
Девочка еще наполовину,
Вся любовью полная живой,
В девятнадцать, в час рожденья сына,
Матерью ты стала и вдовой.
Так сломалась песня с полуслова
Скольких вас,
огнем обожжена,
Чуть не сразу из невест во вдовы
Записала горькая война!
В комнате, где все о нем шептало,
Сколько Зоя плакала сначала,
Недоцеловав, недолюбив!
Сколько лет, по-прежнему влюбленной,
Все ждала, не веря почтальону,
Все хранила думку, что он жив!
А когда однажды на закате
Поняла, что больше ждать нельзя,
Смастерила серенькое платье,
Потушила карие глаза.
9
А сынок растет, как ясень.
Можно
В материнстве обрести свой мир.
Для чего же так неосторожно
Ты ей улыбнулся, бригадир?
А быть может, угадаешь ты,
Что не встретишь сердца ты заветней.
До ее высокой красоты
Далеко иной двадцатилетней.
1954
ПАМЯТЬ
1
Свойство есть у памяти такое:
С детства радость помня наизусть,
Горе, даже самое большое,
Обращать в приглушенную грусть.
Как уйти от дорогой могилы?
Как забыть?
Уйми глухую дрожь:
Если горе сразу не свалило,
Значит, ты его переживешь.
Если б нам не помогала память,
Не гасила прошлое вдали,
Все пройдя, что пережито нами,
Мы бы жить, наверно, не смогли.
2
Только, кроме этой нашей, личной,
Есть другая память — точный счет,
Что крупицы жизни единичной
В поступь поколений соберет.
Это счет годов и счет столетий,
Это то, что вспомнят наши дети,
То, что в книгах правнук наш прочтет.
И, гордясь свершенными делами,
Видя наших вещих звезд огни,
Боль и кровь, что пережиты нами,
Не забудут никогда они.
1953
10
Ты улыбнешься, ты спросишь:
— Любишь?
А я скажу:
— Дорогая, ветер,
Который в губы из губ летал,
Тебе ответит. Тебе ответят
Ромашки, которые я собирал.
Рука, что руку тайком сжимала,
Глаза, которыми взгляд ловлю...
А если тебе и этого мало,
Я никогда не скажу: — Люблю.
1936
Ты мне сказала: — Нет.— Ну, что же,
Не провожай. Я не из тех,
Кто чей-то взгляд и чей-то смех
Из жизни вычеркнуть не сможет.
А ты глядела из ветвей
Лиловым пламенем сирени,
Ты белым пухом тополей
Ко мне садилась на колени.
Была ты утром первым светом,
Теплом в ночные холода,
Прохладой летом...
Но об этом
Ты не узнаешь никогда.
1956
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
Почему зовут: медовый месяц?
В чем его такой уж сладкий мед?
В том, чтоб окна плотно занавесить
И не спать все ночи напролет?
Молодость пусть на слово поверит,
Кто постарше, верно, знает сам,
11
Что одной закрытой этой двери
Для любви, конечно, мало нам.
Время — лучший тут судья и лекарь.
В самом деле, ты не позабудь,—
Об руку выходят в дальний путь
Два совсем несхожих человека.
Завтра утром выяснится вдруг,
Как различны вкусы и желанья.
С первой лаской милых губ и рук
Первое придет непониманье.
И не только будет в том оно,
Что она не так рубашку сложит,
Любит цвет не тот, не то кино...
Или он котлет терпеть не может.
Будь ты всех Ромео горячей,
В сан мужей ответственно вступая,
Ты пройдешь сквозь сотни мелочей,
Каждый миг ей в чем-то уступая.
Это радость — уступать, любя,
Но границу как и чем отметить?
В самом главном разронять себя —
Значит бледной тенью жить на свете.
Сколько будет пылких объяснений,
Первых женских слез, пустых обид!
Может быть, жена пальто наденет,
На денечек к маме убежит.
Ведь подружка, девочка твоя,
Пусть всего Толстого прочитает,
Все равно она еще не знает,
Что такое счастье и семья.
И какие б чувства ни владели,
Что она жена,
она поймет
Не назавтра, не на той неделе,
Может статься, где-то через год.
А ведь счастье строят не в пустыне —
Целый мир вокруг шумит живой.
Пусть горячность первой ласки схлынет,
Ты тогда оценишь выбор свой.
Вот ты говоришь: — Медовый месяц,—
Улыбаясь --">
Или, полный радостью другою,
Невзначай ты подшутил над ней?
А она могла бы быть красивой,
Только надо посмелей глядеть,
Не бежать от радости пугливо,
Понарядней кофточку надеть.
И была-то Зоя не такой.
Помнишь юность над родной рекой?
Зоя, зайка, заинька, зайчонок!
Был ли кто звончей среди девчонок!
Счастье пело над лесистой Камой
В сочных травах, в блеске снеговом.
Закружило и помчало замуж
В солнечном году сороковом.
Как ловил он каждый взгляд невесты,
Как хмелел от робких ласк жены!
Вася, Вася!..
Он погиб под Брестом
Хмурым летом в первый год войны.
Девочка еще наполовину,
Вся любовью полная живой,
В девятнадцать, в час рожденья сына,
Матерью ты стала и вдовой.
Так сломалась песня с полуслова
Скольких вас,
огнем обожжена,
Чуть не сразу из невест во вдовы
Записала горькая война!
В комнате, где все о нем шептало,
Сколько Зоя плакала сначала,
Недоцеловав, недолюбив!
Сколько лет, по-прежнему влюбленной,
Все ждала, не веря почтальону,
Все хранила думку, что он жив!
А когда однажды на закате
Поняла, что больше ждать нельзя,
Смастерила серенькое платье,
Потушила карие глаза.
9
А сынок растет, как ясень.
Можно
В материнстве обрести свой мир.
Для чего же так неосторожно
Ты ей улыбнулся, бригадир?
А быть может, угадаешь ты,
Что не встретишь сердца ты заветней.
До ее высокой красоты
Далеко иной двадцатилетней.
1954
ПАМЯТЬ
1
Свойство есть у памяти такое:
С детства радость помня наизусть,
Горе, даже самое большое,
Обращать в приглушенную грусть.
Как уйти от дорогой могилы?
Как забыть?
Уйми глухую дрожь:
Если горе сразу не свалило,
Значит, ты его переживешь.
Если б нам не помогала память,
Не гасила прошлое вдали,
Все пройдя, что пережито нами,
Мы бы жить, наверно, не смогли.
2
Только, кроме этой нашей, личной,
Есть другая память — точный счет,
Что крупицы жизни единичной
В поступь поколений соберет.
Это счет годов и счет столетий,
Это то, что вспомнят наши дети,
То, что в книгах правнук наш прочтет.
И, гордясь свершенными делами,
Видя наших вещих звезд огни,
Боль и кровь, что пережиты нами,
Не забудут никогда они.
1953
10
Ты улыбнешься, ты спросишь:
— Любишь?
А я скажу:
— Дорогая, ветер,
Который в губы из губ летал,
Тебе ответит. Тебе ответят
Ромашки, которые я собирал.
Рука, что руку тайком сжимала,
Глаза, которыми взгляд ловлю...
А если тебе и этого мало,
Я никогда не скажу: — Люблю.
1936
Ты мне сказала: — Нет.— Ну, что же,
Не провожай. Я не из тех,
Кто чей-то взгляд и чей-то смех
Из жизни вычеркнуть не сможет.
А ты глядела из ветвей
Лиловым пламенем сирени,
Ты белым пухом тополей
Ко мне садилась на колени.
Была ты утром первым светом,
Теплом в ночные холода,
Прохладой летом...
Но об этом
Ты не узнаешь никогда.
1956
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
Почему зовут: медовый месяц?
В чем его такой уж сладкий мед?
В том, чтоб окна плотно занавесить
И не спать все ночи напролет?
Молодость пусть на слово поверит,
Кто постарше, верно, знает сам,
11
Что одной закрытой этой двери
Для любви, конечно, мало нам.
Время — лучший тут судья и лекарь.
В самом деле, ты не позабудь,—
Об руку выходят в дальний путь
Два совсем несхожих человека.
Завтра утром выяснится вдруг,
Как различны вкусы и желанья.
С первой лаской милых губ и рук
Первое придет непониманье.
И не только будет в том оно,
Что она не так рубашку сложит,
Любит цвет не тот, не то кино...
Или он котлет терпеть не может.
Будь ты всех Ромео горячей,
В сан мужей ответственно вступая,
Ты пройдешь сквозь сотни мелочей,
Каждый миг ей в чем-то уступая.
Это радость — уступать, любя,
Но границу как и чем отметить?
В самом главном разронять себя —
Значит бледной тенью жить на свете.
Сколько будет пылких объяснений,
Первых женских слез, пустых обид!
Может быть, жена пальто наденет,
На денечек к маме убежит.
Ведь подружка, девочка твоя,
Пусть всего Толстого прочитает,
Все равно она еще не знает,
Что такое счастье и семья.
И какие б чувства ни владели,
Что она жена,
она поймет
Не назавтра, не на той неделе,
Может статься, где-то через год.
А ведь счастье строят не в пустыне —
Целый мир вокруг шумит живой.
Пусть горячность первой ласки схлынет,
Ты тогда оценишь выбор свой.
Вот ты говоришь: — Медовый месяц,—
Улыбаясь --">
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (9) »
Книги схожие с «Раздумья» по жанру, серии, автору или названию:
Демьян Бедный, Анна Андреевна Ахматова, Константин Михайлович Симонов и др. - Поэзия периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет Жанр: Поэзия Год издания: 1983 Серия: Антология поэзии |
Александр Александрович Дольский - Пока живешь... Жанр: Поэзия Год издания: 1989 Серия: Библиотека «Огонек» |
Роберт Льюис Стивенсон - Сент-Ив. Уир Гермистон. Стихи и баллады. Статьи. Жанр: Историческая проза Год издания: 1967 Серия: Библиотека «Огонек» |
Николай Константинович Доризо - Сорок семь новогодних ночей Жанр: Поэзия Серия: Библиотека «Огонек» |
Другие книги из серии «Библиотека «Огонек»»:
Артур Игнатиус Конан Дойль - Случай в интернате Жанр: Классический детектив Год издания: 1966 Серия: Библиотека «Огонек» |
Фрэнсис Брет Гарт - Туолумнская Роза Жанр: Вестерн Год издания: 1966 Серия: Библиотека «Огонек» |
Борис Николаевич Полевой - С удостоверением Правды (Из блокнота военкора) Жанр: Военная документалистика и аналитика Год издания: 1982 Серия: Библиотека «Огонек» |
Джон Голсуорси - Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 9 Жанр: Классическая проза Год издания: 1962 Серия: Библиотека «Огонек» |