Александр Николаевич Житинский - Снежная почта

кружиться…

1965

«Какая ночь!…»

Какая ночь!

И красный свет

В окне замерзнувшего дома,

И затаенная истома,

И облаков прозрачный след.

Шаги прохожих в темноте,

И голос тихий и усталый,

И отраженные кварталы

В холодной северной воде.

А где-то плачут поезда,

Совсем по-детски горько плачут.

И надо мной видит звезда,

Но это ничего не значит…

1966

«У нас в деревне дождик проливной…»

У нас в деревне дождик проливной

И тучи, как дворняжки, лают с неба.

А я пишу письмо тебе домой,

И на столе лежит осьмушка хлеба.

Бревенчатые стены. Печь. Ухват.

Ты знаешь, он совсем, как настоящий!

И угли из печи в избу глядят,

Как волки из соседней черной чащи.

В трубе гудит, и дым прибит к земле.

Холодный ветер рвет его на части.

Ты хоть сегодня вспомни обо мне,

О горьком и нескладном нашем счастье.

Погасла печь. Зарылся жар в золу.

И завтра будет так же, как сегодня.

В своем иконном золотом углу

Заснул спокойно Николай-угодник.

И дом заснул. И снова ты со мной.

Он был, тот день?

Мне кажется, что не был.

У нас в деревне дождик проливной

И тучи, как дворняжки, лают с неба.

1965

«Я плод, который перезрел…»

Я плод, который перезрел.

Меня садовник не срывает.

Он совершенно не скрывает,

Что незавиден мой удел.

И я на веточке дрожу,

Болтаюсь меж землей и небом

И в положении нелепом

Весь прошлому принадлежу.

И солнечный веселый взгляд

Ловлю я ослабевшим оком,

В уединении глубоком

Накапливая горький яд.

Никто в заброшенном саду

Не вздрогнет и жалеть не станет,

Когда, бессильный и усталый,

В траву я молча упаду.

1966

Разговор с домовым

Вот и дождался метели.

Все предвещало метель:

Окна в домах запотели,

Снег заплясать захотел,

Ветер кружиться задумал,

За угол вихри замел,

Кромку сугробную сдунул

И домового привел.

Слушай, приятель! За печкой

Завтра бутылки найдут.

Попика с тонкою свечкой

Под руки в избу введут.

Тот совершит отпущенье.

Мелко тряся бородой,

Он окропит помещенье

Снежной святою водой.

Дух домового изгонит,

Душу мою вместе с ним.

Что ж это ветер так стонет?

Снежный качается дым?

Выпьем, старик! До рассвета,

Как до весны, – канитель!

В снежные стороны света

Рвется шальная метель.

1966

«Я виноват перед тобой…»

Я виноват перед тобой.

Пришли мне в утешенье

Листок бумаги голубой

В день моего рожденья

Пускай ко мне он прилетит

Морозным ясным утром,

Когда на крышах снег блестит

Хрустящим перламутром.

Когда дыхание, клубясь

Коротким разговором,

Плетет невиданную вязь

Игольчатым узором.

Я перечту твои слова

Раз десять, и не сразу

Поймет хмельная голова

Написанную фразу.

Увижу на краю листа

Зачеркнутое слово,

И круговая пустота

Меня охватит снова.

Потом я молча буду ждать,

Когда наступит вечер,

И можно будет зажигать

Рождественские свечи.

Затеят огоньки игру,

Качаясь и мигая,

И будет виться по двору

Метелица сухая.

1966

«Давай простимся со старым годом…»

Давай простимся со старым годом

И примиримся с его уходом.

И дождь, и листья давай забудем

И убиваться по ним не будем.

Давай простимся с тем днем печальным,

Таким далеким, таким случайным.

С тем днем, в который не возвратимся,

Давай простимся, давай простимся.

1965

Воспоминание о старой квартире

Милые, добрые люди

Носят тазы и бокалы.

Пыль оседает на груде

Старых газет и журналов.

Бабушкина чернобурка

Прочно выходит из моды.

Валится вниз штукатурка

После дождливой погоды.

Жирные синие мухи

Сонно сидят на картине.

Ходят упорные слухи

В старой прокисшей квартире.

Кто-то уехал в Сухуми,

Кто-то в субботу напился,

Кто-то давно уже умер,

Кто-то еще не родился.

1966

«Серый дождик с неба хлещет…»

Серый дождик с неба хлещет.

Он хронически простужен.

Оловянным блеском блещут

Лужи.

И просвета не видать

На унылом горизонте.

Хорошо бы мне достать

Зонтик.

Разноцветный, озорной,

Отгоняющий ненастье,

Чтоб раскрылось надо мной

Счастье.

Чтоб в тугие перепонки,

Выгнутые, словно

--">