Вадим Габриэлевич Шершеневич - Стихи

личиной глухою закрою,

С хохотом маску надену свою!

Глупые маски! Стремитесь за мною,

Слушайте: пошлости гимн я пою.

Маски повсюду, веселые маски,

Хитро глядят из прорезов глаза;

Где я? В старинной, чарующей сказке?

Но отчего покатилась слеза?

1910

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ИНТИМНОЕ

Я привык к Вашей столовой с коричневым тоном,

К чаю вечернему, к стеклянному звону,

К белым чашкам и к собачьему лаю.

Я всегда у Вас вечерами бываю.

Все так приветливо! Порою печальное.

Из окна я вижу церковь дальнюю.

Какой-то хаос гармонии многотонной.

В соседней комнате звонок телефонный.

И воздух поет: "смотри, смотри,

Как замкнули двери, молча, драпри!"

По комнатам веет любовный туман,

О, как знаком мне пестрый диван!

Тут я впервые интимность познал;

Ее навеял Ваш светлый зал.

И понял, что все другое - ошибка,

Что солнце - детей наивных улыбка,

Что сердце ловит в звездах ответ,

Что сам я глупый, глупый поэт.

1910

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

О царица поцелуев! Ложе брачное цветами

Украшай в восторге пьяном и не думай о грядущем!

Шкуры львов и пестрых тигров пусть расстелятся пред нами.

Будь, как Солнце, ярким светом и, как Солнце, будь зовущей!

О принцесса дремных сказок! Тьму лесов наполни песней,

Созови из вод русалок, кликни дремлющего Пана.

Будь, как влага ранним утром, легче, тоньше, бестелесней,

Будь летучею росою или дымкою тумана!

О богиня строк певучих! Из темниц веков старинных

Пробуди напевы, звоны, сочетанье зыбких линий,

Будь звончей сонетов нежных - и прекрасных, и невинных,

Будь сама собой, о Сольвейг, лучезарною богиней!

1911

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

M.S.

Если б знали, сколько муки скрыто

В смехе радостном моем!

Как мертвец, ползу из-под плиты.

Как мертвец, я в саване ночном.

Я не смею быть самим собою,

А другим не в силах, не хочу!

Покрываясь мглой ночною,

Улыбаюсь я лучу.

Если б знали, сколько муки скрыто

В светлой маске моего лица!

Тяжко давят мраморные плиты,

И моя любовь - лишь греза мертвеца.

Умоляю: за улыбку не вините,

Отряхните все, что не было земным!

Если можете - поймите:

Тяжело быть не собой самим.

1911

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

ПЕЧАЛЬ

Меня печали мрачный гений

Крылами черными накрыл.

А.Пушкин

Я видел в небе белые воскрылья

И толпы ангелов, Творцу слагавших Стих,-

Но птица траура свои раскрыла крылья,

Погасли в небе белые воскрылья,

И грустно никну - радостный жених.

К чему мольбы? К чему усилья?

Я - тьмы тоскующий жених.

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Метнулся предо мной, лежавшим в забытьи.

Я в небе увидал кровавые зарницы;

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Закрыл на миг все радости мои.

Так закрывают длинные ресницы

Глаза усталые твои.

Но ты - невеста осени певучей -

Словами тихими, как тонкою стрелой,

Метнула в рой воспоминаний жгучий.

Но ты - невеста осени певучей,

Подруга юная, горящая зарей,-

Низвергла скорбный рой летучий

Пред разгоревшейся зарей.

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Метнулся от меня, простертого в пыли.

Я в небе увидал златые колесницы;

Воспоминаний рой, как траурная птица,

Сокрылся, приоткрыв все радости мои.

Так открывают длинные ресницы

Глаза горящие твои.

Вадим Шершеневич. Листы имажиниста.

Ярославль: Верхне-Волжское кн. изд-во, 1997.

* * *

Дмитрию Рему

Пред иконой чудотворною

--">