Всеволод Олегович Емелин - ПСС

столики,

Нам не помешают нажраться

Разные горе-историки

С ихними фальсификациями.

В руки, как автоматы,

Берём мы ложки и вилки,

А на столе, как гранаты,

Многочисленные бутылки.

Дружно пьём виски и джин

В честь вооружённых сил ―

И те, кто в них отслужил,

И те, кто от них откосил.

В латвийском городе Цесисе ―

Слышите, пидарасы? ―

Я служил на сборах два месяца!

Я ― лейтенант запаса!

Спокойно готовьте, женщины,

Праздничное угощение,

Вам мир и покой обеспечен,

Мы все хоть сейчас в ополчение!

Дайте винтовки Мосина

Со штыками четырёхгранными,

И мы далеко отбросим

Врага от Пскова и Нарвы.

Если война народная,

Смогут под танки броситься,

Как батальоны с заводов,

Батальоны из офисов.

Всё в бою пригодится,

Хоть не бегали кроссы мы,

Зато занимались фитнесом

Добровольцы из офисов.

Люди уже танцуют,

И молодой депутат

Николай Расторгуев

Поёт нам про Сталинград.

Кого-то рвёт в унитаз,

Кто-то вообще затих,

И женщины пьют за нас.

Суровых воинов своих.

Расходимся поздно вечером,

Опять не вышел интим,

Но я уверен ― отечество

Мы, если что, защитим!

Мы этот праздник не отдадим. Да здравствует женский день!

У каждого собственный творческий метод,

И я свой долго искал,

Пока не понял: задача поэта —

Возведение женщины на пьедестал.

От грозной Родины-матери

До той, с кем в кустах переспал, —

Я всех возвожу старательно

На бронзовый пьедестал.

Эту свою программу

Я выполнять не устал.

Дама, хватит мыть раму,

Пожалте на пьедестал!

Ведь женщина — это не способ

Доведения до оргазма,

Это синтез, как скажет философ,

Любви, красоты и разума.

Она — то глубокая бездна,

А то заоблачный взлёт,

Она то хохочет резво,

То даёт, а то не даёт.

То играет, то не играет,

То ластится, чисто котёнок,

То вдруг уедет в Израиль,

То вдруг скажет, что будет ребёнок,

То она тонко чувствующая,

То вдруг делит имущество,

Бывает женщина пьющая,

А бывает непьющая.

Она имеет харизму

И над мужиками власть,

Как увидит горящую избу,

Так в неё сразу шасть.

И, благодаря всему этому,

Дамы по ряду причин

Являются главным предметом

У поэтов-мужчин.

И вы уж меня извините,

Я тупой натурал,

Хочу женщин отлить в граните

И воздвигнуть на пьедестал.

Бродский, антинародный

По своему существу,

Писал по стиху ежегодно

К католическому Рождеству.

А я сын трудового народа,

Заветы отцов храню

И пишу сладкозвучные оды

К Международному женскому дню.

Русскоязычный автор,

Парень с родного завода,

Всегда выпьет Восьмого марта

И бабам напишет оду.

Помню, молод и жарок

По Москве сквозь морозы

Нёс я Зине в подарок

Жёлтенькую мимозу.

Помню, тащил я Римке

Осыпающиеся тюльпаны,

Их на Центральном рынке

Продавали азербайджаны.

Помню, смертельно влюблён,

В праздник красавице Вике

Дарил духи «Белый лён»,

Сам их потом и выпил.

Где вы теперь, неизвестно,

В какие сгинули дали?

Но всем вам нашлося место

У поэта на пьедестале.

Короче, Восьмое марта

Имеет в народе традиции,

Но всякие фальсификаторы

Опять нам мешают напиться.

Мол, придумали праздник евреи,

Нигилистки — бесстыжие девки,

Какие-то нью-йоркские швеи

И известная Клара Цеткин.

Что же вы, безобразники,

Отнимаете праздники наши?

У вас что ни день — то праздник,

А мы как скотина пашем.

И что прикажете делать,

Раз придумали праздник евреи?

А против бесстыжих девок

Я вообще ничего не имею.

Хватит умничать, наливай,

Выпьем за баб интересных.

За огнедышащую Коллонтай

И за Ларису Рейснер.

Выпьем по сто и ещё повторим,

Жаль, нам уже за сорок,

И пусть говорят, что это Пурим,

День древних еврейских разборок.

Что ж нам теперь, содрогаться в слезах,

Что резали из-за бабы

Евреи три тысячи лет назад

Персов или арабов?

Что был там какой-то великий визирь…

Кому это интересно?

А вот как представлю на ложе Эсфирь,

Завидую Артаксерксу!

Цеткин не Цеткин, Пурим не Пурим,

Не надо нам тень на плетень.

Мы этот праздник не отдадим.

Да здравствует женский день!

И --">