Константин Дмитриевич Бальмонт - Жар-птица. Свирель славянина

Константин Бальмонт ЖАР-ПТИЦА Свирель славянина 1906 — Лето

«Народные поверья…»

Народные поверья —

Неполные страницы,

Разрозненные перья

От улетевшей птицы.  

Она вот тут сидела

На камне самоцветном,

И пела здесь так смело

О сне своем заветном.  

О том заморском крае,

Где Море с Небом слито

Где дума, в вечном Мае

Цветами перевита.  

Где светив зарожденье,

Где завершенье мраков,

Где видит ум сплетенье

Всего как вещих знаков.  

Пропела, улетела,

Пред взором лишь зарница,

Лишь видишь — здесь блестела

Воистину Жар-Птица.

ВОРОЖБА Знак: ХРИЗОЛИТ 

Хризолит, зеленовато-золотистый столь великим обладает холодом, что, приложив его к лицу, умеряют жар горячки. От Звезды зовущейся Северным Венцом дар он этот имеет. И хорош он дабы прогонять видения. 

Жан де ля Тай де Бондаруа

ЗАГОВОР НА ПОСАЖЕНИЕ ПЧЕЛ В УЛЕЙ

Пчелы роятся,

Пчелы плодятся,

Пчелы смирятся

Стану я на Восток,

Свод небесный широк,

А в саду у меня тесный есть уголок.

Беру я пчелу, и в улей сажаю,

Вольную, в тесном и темном, пчелу замыкаю.

Ее, золотую, жалею,

Беседую с нею,

Любя.

Не я в этот улей сажаю тебя,

Белые звезды, и месяц двурогий,

И Солнце, что светит поляне отлогой,

Сажают тебя, укорачивают,

В улей тебя заколачивают

Сиди же, пчела, и роись,

На округ на мой лишь садись,

И с белых, и с красных, и с синих цветов пыль собирать не ленись.

А тебя я, пчелиная матка, замыкаю на все пути,

Чтоб тебе никуда не идти,

Запираю замком,

Расставайся со днем,

Ты во тьме уж усладу себе улучи,

Под зеленый куст, в Океан я бросаю ключи.

А в зеленом кусте грозна Матка сидит,

Маткам старшая всем,

И сидит, и гудит —

Непокорную жечь! Непокорна зачем!

В луг за цветами, цветик есть ал,

Белый и синий расцвел.

Матка гудит Семьдесят семь у ней жал,

Для непокорных пчел.

Будьте ж послушными, пчелы,

Пусть отягчится, как гроздь полновесный,

Меж цветов светло-вольных и кельею тесной,

Рой ваш веселый.

С вами в союз я вошел,

Слово я твердо сказал,

Его повторять я не стану.

За непокорище ж тотчас под куст, к Океану,

Там Матка старшая сидит, и семьдесят семь у ней жал,

Семьдесят семь у ней жал,

Для непокорных пчел!

ЗАГОВОР НА ЗЕЛЕНУЮ ДУБРОВУ

Я по острову хожу,

Через все леса гляжу,

По прогалинам и мракам,

По оврагам, буеракам,

Дуб, береза, липа, ель,

Ива, жимолость, и хмель,

И калина, и рябина,

И дрожащая осина.

Я по всем гляжу ветвям,

По листам, и по цветам,

Я зову мою дуброву, —

Быть бы живу мне, здорову: —

Подступясь к ней зверь и гад,

Чтоб сейчас же шли назад,

Чтоб не шли к нам люди злые,

Ведьмы, вихри, водяные,

Чтоб в дуброве, под листвой,

Сам себе я был большой,

Чтобы листья мне, в шуршаньи,

Были в тихом послушаньи,

Чтобы легкий ветер к нам

Шел, танцуя, по верхам.

ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗМЕИ

Змея-Медяница, старшая меж змей,

Зачем учиняешь изъяны, и жалить, и жалишь людсй?

Ты, с медным гореньем в глазах своих злых,

Собери всех родных и чужих,

Не делай злодейств, не чини оскорбления кровною,

Вынь жало из тела греховного,

Чтоб огонь отравы притих.

А ежели нет, я кару придумал тебе роковую,

Тучу нашлю на тебя грозовую,

Тебя она частым каменьем побьет,

Молнией туча пожжет,

Успокоишься,

От тучи нигде не укроешься,

Ни под колодой, ни под межой,

Ни на лугу, ни в поле,

Ни в темном лесу, ни за травой,

Ни в норе, ни в овраге, в подземной неволе.

Чур меня, чур!

Сниму я с тебя. Медяница, двенадцать шкур,

Все разноцветные,

Глазу заметные,

И иные, для глаз неприметные,

--">