Казимир Леонидович (Леонардович) Лисовский - Стихи последних лет

уносил...
Пишут школьники Новосибирска,
Мореходы с далеких Курил.

Им подвластны любые просторы,
Им любые дела по плечу...

Все меняется: сохнут озера,
Тают глетчеры, рушатся горы,—
Неизменна любовь к Ильичу.
6

СТАРЫЕ КРЕСТЬЯНСКИЕ ДОМА

Будто бы История сама,
Встали друг за дружкой, по квадрату,
Старые крестьянские дома,
Видевшие Ленина когда-то.

Сизым мохом бревна обросли,
Окна смотрят в темноту устало.
И колодезные журавли
Не скрипят надсадно, как бывало.

Дремлют избы — без огней, дымков,
Сбитые умелыми руками,
Повязавшись белизной снегов,
Как старухи — белыми платками.
Дремлют, дремлют, не смежая век...
Мнится:
из подслеповатых окон
На меня
глухой, недобрый век
Смотрит недоверчиво, жестоко.
Что же,

пусть темны и дряхлы, пусть
Избы те
из бревен в два обхвата!
Я им все же низко поклонюсь,
Им,
видавшим Ильича когда-то.

ЖУРАВЛИНАЯ ГОРКА

Здесь мохнатые сосны, янтарный песок.
Запах смолки и хвои,
Лучами нагретой.
Горизонт удивительно ясен, широк,
И Саяны в сиянии щедрого лета.

И лежит на Саянах нетающий снег,
Словно в сказке,
Невиданно синей окраски...
7

Журавли прилетали сюда на ночлег
И вели журавлиные пляски.

Затихали потом,
Незаметно уснув.
Выставляла дозорного белая стая.
Брал дозорный какой-нибудь камешек в клюв,
Чуткий сон журавлей
До утра охраняя.

Если выпадет камешек.
Значит, уснул!
Гулко стукнется камень о камень на горке.
Встрепенется вся стая,
Крылами блеснув,
Улетит с вожаком, наблюдающим зорко.

Улетит...
Лишь останется пуха зола.
Улетит и растает в предутренних далях...
С давних пор эту горку
Крестьяне села
Журавлиною горкой назвали.
И сюда —
Это знает любой старожил —
В час, когда расступались туманы.
Возвращаясь с охоты,
Всегда приходил
Политический ссыльный Владимир Ульянов.

Слушал, слушал,
Как шепчется шушенский бор,
И, костер разжигая сухими ветвями,
Он смотрел,
Как от искры взвивался костер,
Разгоралось высокое, жаркое пламя.

Так хотелось
В борьбу окунуться скорей,
В Петербург
Так отчаянно сердце стремилось!
Он сидел, провожая косяк журавлей...
Журавли, не зовите!
Ну сделайте милость.
8

...Вновь Саянские горы синеют вдали,
На вершинах снега
Отливают полудой...

Сколько раз
Прилетали потом журавли,
Сколько раз улетали отсюда!

БЫЛЬ
В том горестном двадцать четвертом
На сходке, в пепельном дыму,
Крестьяне порешили твердо
Поставить памятник ему.

Ильич...
Он жил в их Шуше темной,
Делился с каждым от души,
Так пусть на памятник,
Хоть скромный,
Пойдут их потные гроши!
Но где найти гранит иль мрамор?
И где ваятеля найти?
До ночи спорили упрямо,
Искали разные пути.
Рядили так и этак люди,
Придя к решенью одному:
Пусть лучшим памятником будет
Электростанция ему.

Плотину-де насыплем сами
В два метра с лишним в аккурат.
Пусть светит станция огнями.
На полных...
Двадцать киловатт!

Сыскали где-то инженера.
Готов проект. Да вот беда —
Все есть: желание и вера,
А где достанешь провода?
9

Была страна в те годы бедной,
Опустошенная войной.
И даже жалкий провод медный
Не медный был,
А золотой.

Тогда по избам малый, старый
Пошли, обшарив все углы.
Собрали гири, самовары,
Тазы и медные котлы.

Сей скарб, не разгибая спину,
Сельчане с гордостью несли.
Но—
Не могли достать турбину,
Купить динамо не могли.
И, недосыпанная малость,
Потом размытая рекой,
Плотина
В их сердцах осталась
Святой, возвышенной мечтой.

...Сверкают золотистой лентой
Огни, куда ни кинешь глаз.
До слез
Волнующей легендой
Та быль мне кажется сейчас!

ПРИБЛИЖАЛСЯ ДВАДЦАТЫЙ ВЕК

I

В тихом, маленьком Минусинске
Ночь морозная. Сивер жжет.
Двухэтажный,
А все же низкий,
Дом сегодня тот и не тот.
В доме свет необычно яркий
На втором этаже горит.
Печь в гостиной топится жарко,
Стол по-праздничному накрыт.
10

Он уставлен разною снедью...
А в углу, в футляр заключен,
Длинный маятник чистой медью
Отбивает глагол времен.

В доме все давно уже в сборе.
Здесь друг к другу каждый привык.
И все чаще в их разговоре
Промелькнет вдруг слово: «Старик» 1.

Как им дорог, друзьям по ссылке,
Обжитой домашний уют!
Но сегодня — ни споров пылких,
Ни острот. Все кого-то ждут.
Свет от --">