Виктор Авин - Учись, студент!

мечтая: «дотянуться бы губой

до седла с к нему привязанным портфелем»

влажным глазом зебру мерил старый мерин

А жираф ловил машину головой

опуская как шлагбуам, на медведей

и волков, зайчат и львиц, что едут, едут

поднимая перед носом чтоб не сбили

Он цеплял летящих по небу людей

и в «флажках» уже как рея голова его и шея

зебра громко рассмеялась, покатилась и упала

ободрав себе всю попу об ступени. Дул ей Мерин

на ушибы целый вечер, а потом они ушли на водкопой.

«Как попал я в яблоко Ньютона на голове Эйнштейна»

Анапестовый, надушенный грушевый

сад весенний, кружат листья золотые

облетают ветви мягкие снежинки

под дождем грибным…Часы остановили!?

Или нет — остановилося пространство

А точнее — все уперлось будто в стену

Впрочем, в сад тогда въезжали б бэтээры

из давно почившем в бозе СССРа

в бэтээры бы вростали баобабы

из далекого арабского израиля

если нет в пространстве данного сценария

если прошлое въезжает настоящим

в то что будет, значит некто держит стрелки

на нуле часов в любое время года

И в меня вбегает мальчик безголовый

а за ним вбегает дед хромой, пердастый

в анапестовый, надушенный грушевый

в сад фантазий, сумашествий, сладострастий…

«Да плачь навзрыд!»

Ну, слава Богу, дОжил я, искрится

под светом фар моих (гм) пыльца

с плаща несущейся по небу кобылицы

упавшего слуги Христа с Крыльца.

Ну слава Богу, вьюжит и метелит

в окно авто мое и печка бр-р-ррахлит

борясь с парами «хмелики-сунели»

в косых потоках снега вид копыт

да хвост гнедой, да плач навзрыд

клаксона фуры под мостами «Идиота»^[1]

он движется навстречу!..Лишь бодрит

что движусь я сос-корыстью потока:

по пульке крови на киломЕтро/миллилитр.

«Я ухожу, чего же боле?»

Я ухожу. Закройте двери.

Забудьте имя, ешьте перец

и плачьте глядя в потолок

на ноги Бога. Провались он

в другой квартире по колени

лежал бы рядом с Вами Ленин

а так лежал меж Вами Авин.

Я ухожу. Простой. Без тени.

Вернусь к обеду, в два часа.

Я ухожу! Прощай, балда!

По мне — звонят колокола

пусть звонче, гуще, басовитей!

Я не люблю, когда Вы ссыте

сказать что любите меня

вися мешком, схватив за ноги

качаясь словно бандерлоги.

Народ мой! Вольно! Я ушел!

Вернусь к обеду. Ждите, Боги.

Я ухожу, моя Душа.

Отклеить только и осталось

твой отпечаток от ребра

прошитый иглами неронов

снять нимб — пустое решето.

Я ухожу. Давно. Дано…

Мне тяжело. Я провалюсь

к соседу. Прямо на рога

Да будет там моя нога

где хорошо что меня нет

а пальцам на моей ноге

«монашки» делают минет.

Я ухожу. Войти пора.

«Отговорила роща идиотов…»

Отговорила роща золотая

стреляться на ее плеши-поляне

с обидчиком моим и ловеласом

лежащем на земле гранитным камнем:

На нем стоять мне скоро будет памятник.

Отковыляла роща золотая

затянутая в талии как в лассо

за окружную новую дорогу

со знаками — картинками Пикассо

что по краям стоят и отвлекают.

Отковыряла роща золотая

во мне способности из каменного века

я угольком рисую: Папа-Каин

выходит на словяную охоту

ему собака «Авель» помогает.

Отговорила роща идиотов

красой невыносимой напугала!

Охотники попрятались за скалы!

Так Пушкин зафиксировал-заплакал

что БЫЛО у папА с одной собакой…

Отговорила Роща — я приехал!

Расхохотался, путая педали…

Вы в роще этой просеку видали?

Втоптали в память камень муравьями

Чтоб не скатился, а стоял как веха?

…Отговорила Роща здесь стихами.

Заговорила скользскую дорогу

как светофор на перекрестке к Богу

стоит и светит желтым, синим, красным…

…Отговорила роща, я, брат с братом

Бог, дура и отец, и сын солдата

и Дьявол над могилою заплакал:

«Спокойно спи, моя Литература!»

«Русский герой нашего времени»

--">