Константин Константинович Случевский - В пути

class='book'> ОЗЕРО ЧЕТЫРЕХ КАНТОНОВ И никогда твоей лазури ясной,

Сквозящей здесь на страшной глубине,

Луч солнца летнего своей улыбкой страстной,

Пройдя до дна, не нагревал вполне.

И никогда мороз зимы холодной,

Спустившись с гор, стоящих над тобой,

Не смел оковывать твоей пучины водной

Своей тяжелой, мертвенной броней.

За то, что ты не ведало, не знало

Того, что в нас, в груди людей живет, —

Не жглось огнем страстей, под льдом не обмирало —

Ты так прекрасна, чаша синих вод.

СТРАСБУРГСКИЙ СОБОР

Когда случалось, очень часто,

Мне проходить перед тобой,

С одною башнею стоял ты —

Полуоконченный, хромой!

Днем, как по книге, по тебе я

О давнем времени читал;

Безмолвный мир твоих фигурок

Собою текст изображал.

Днем в отворявшиеся двери

Народ входил и выходил;

Обедня шла, и ты органом

Как бы из груди голосил.

Все это двигалось и жило,

И даже ряд надгробных плит,

Казалось мне, со стен отвесных

В латинских текстах говорит.

А ночью — двери закрывались,

Фигурки гибли с темнотой,

С одною башнею стоял ты —

Отвсюду запертый, немой!

И башня, как огромный палец

На титанической руке,

Писала что-то в небе темном

На незнакомом языке!

Не башня двигалась, но — тучи…

И небо, на оси вертясь,

Принявши буквы, уносило

Их неразгаданную связь…

ВИСБАДЕН

В числе явлений странных, безобразных,

Храня следы отцов и дедов наших праздных,

Ключи целебных вод отвсюду обступая,

Растут, своим довольством поражая,

Игрушки-города. Тут, были дни, кругом,

Склонясь, насупившись над карточным столом,

Сидели игроки. Блестящие вертепы

Плодились быстро. Деды наши, слепы,

Труды своей земли родимой расточали;

Преображались наши русские печали

Чужой земле в веселье! Силой тяготенья

Богатств влеклись к невзрачным городкам

Вся тонкость роскоши, все чары просвещенья!

Везде росли дворцы; по старым образцам

Плодились парки; фабрики являлись,

Пути прокладывались, школы размножались.

И богатела, будто в грезах сна,

Далеко свыше сил окрестная страна!..

Каким путем лес русский, исчезая,

Здесь возникал, сады обсеменяя?

'Как это делалось, что наши хутора,

Которых тут и там у нас недосчитались,

На родине исчезнув, здесь являлись:

То в легком стиле мавританского двора,

То в грузном, римском, с блещущим фронтоном,

Китайским домиком с фигурками и звоном!

И церкви русские взрастали здесь не с тем,

Чтоб в них молиться!.. Нет, пусть будет нем,

Пусть позабудется весь ход обогащенья

Чужой для нас земли. Пусть эти города

Растут, цветут, — забывши навсегда

Причины быстрого и яркого цветенья!..

MONTE PINCIO^[1]

Сколько белых, красных маргариток

Распустилось в нынешней ночи!

Воздух чист, от паутинных ниток

Реют в нем какие-то лучи;

Золотятся зеленью деревья,

Пальмы дремлют, зонтики склонив;

Птицы вьют воздушные кочевья

В темных ветках голубых олив;

Все в свету поднялись Аппенины,

Белой пеной блещут их снега;

Ближе Тибр по зелени равнины, —

Мутноводный, лижет берега.

Вон, на кактус тихо наседая,

Отдыхать собрались мотыльки

И блистают, крылья расправляя,

Как небес живые огоньки.

Храм Петра в соседстве Ватикана

Смотрит гордо, придавивши Рим;

Голова церковного Титана

Держит небо черепом своим;

Колизей, облитый красным утром,

Виден мне сквозь розовый туман,

И плывет, играя перламутром,

Облаков летучий караван.

Дряхлый Форум с термами Нерона,

Капитолий с храмами богов,

Обелиски, купол Пантеона —

Ожидают будущих веков!

Вон, с корзиной в пестром балахоне,

Красной шапкой свесившись к земле,

Позабыв о папе и мадонне,

Итальянец едет на осле.

Ветерок мне в платье заползает,

Грудь мою приятно --">