Библиотека knigago >> Поэзия >> Поэзия >> Календарь


СЛУЧАЙНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

# 912, книга: Марс жесток
автор: Константин Иванович Ситников

Книга "Марс жесток" Константина Ситникова - это захватывающий и провокационный роман, исследующий жестокую реальность колонизации Марса. История разворачивается на Красной планете будущего, где различные фракции борются за контроль над ее драгоценными ресурсами. В центре внимания - суровый геолог Иван, который столкнулся с ужасами марсианской жизни: нехваткой кислорода, смертоносным излучением и постоянными угрозами со стороны диких зверей и враждебных колонистов. Автор искусно...

Алексей Елисеевич Крученых - Календарь

Календарь
Книга - Календарь.  Алексей Елисеевич Крученых  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Календарь
Алексей Елисеевич Крученых

Жанр:

Поэзия

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

Издание ВСП

Год издания:

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Календарь"

Сборник стихотворений А. Крученых. Издание Всероссийского Союза Поэтов с предисловием Б. Пастернака: «…Ты из нас самый упорный, с тебя пример брать. Вот похвала тебе. А вот новогоднее напутствие твоей книжке. Припоминая состояния, в каких мы ее слушали, можно пожелать твоим читателям той неомрачненности, которая открывала нам множество вещей, в каноническом искусстве невозможных. Исчезала видимость литературы. Память о смысле отмирала, как воспоминание о смешной и быстро взятой назад претензии…». Продукция № 133. Тираж 1000 экз.

https://traumlibrary.ru


Читаем онлайн "Календарь". Главная страница.

стр.

Алексей Елисеевич Крученых Календарь

Вместо предисловия

Милый Кручёных, на что тебе это предисловие? В рекомендации ты не нуждаешься. Убеждать людей, которые этого ещё не знают, поздновато. Дело это не моё, да оно бы меня и утомило. Ты из нас самый упорный, с тебя пример брать. Вот похвала тебе. А вот новогоднее напутствие твоей книжке. Припоминая состоянья, в каких мы её слушали, можно пожелать твоим читателям той неомрачённости, которая открывала нам множество вещей, в каноническом искусстве невозможных.

Исчезала видимость литературы. Память о смысле отмирала, как воспоминание о смешной и быстровзятой назад претензии. Чуть-чуть отдавало театром, но как отраслью цирковой. Все категории ускользали. Оставалась лишь острота общей замечательности, натуралистической, двухминутной, как у талантливых имитаторов. Беглая разорванная наблюдательность заставляла смеяться в местах, лишённых прямого комизма, и сквозь этот смех широкие типические картины природы, одна за другою, вплывали в сознание, вызванные резким, почти фокусническим движением, родственным основной очковтирательской стихии искусства.

Несколько слов о последнем. Роль твоя в нём любопытна и поучительна. Ты на его краю. Шаг в сторону, и ты вне его, т. е. в сырой обывательщине, у которой больше причуд, чем принято думать. Ты – живой кусочек его мыслимой границы. Даже грубейшая его формула, формула эффекта (сражающего воздействия), шире той области, которую ты себе отвёл. Мгновенность рискованной бутафории и мгновенность неподготовленного воодушевления друг от друга неотделимы в лирическом приёме. Это одно молниеносное целое. Но даже и оно кажется тебе недостаточно узким, и ты из этой элементарной пары совершенно выбрасываешь вторую, одухотворяющую часть.

Если положение о содержательности формы разгорячить до фанатического блеска, надо сказать, что ты содержательнее всех. Есть множество примеров, и это, конечно, все, кого ты поносишь, равно как и все те, кого ты по дружбе не трогаешь, в том числе Маяковский, Асеев, я сам и множество других, относительно которых с течением времени всё уместнее становится вопрос: "Всё ли это еще искусство или давно стабилизировавшаяся широковещательная банальность?" Тебя, разумеется, такое сомнение коснуться не может. Вопрос о том, искусство ли уже то, что ты даёшь, – единственно возможный в твоём случае, давно разрешён. И ты так крепко держишься за творчество в его первичной стадии, что можно не бояться никаких переходов. Их не будет. Ты его возмужалости не допустишь.

Борис Пастернак

25/XII-25 г.

Календарь

Весна с двумя угощением

Я прожарил свои мозг как шашлык на железном пруте –

    З – з – з – ж – ш – щ! –

  Добавляя перцу румян и кислот

Чтобы он понравился Музка тебе,

Больше

  чем обрюзгший

Размазанный Игоря Северянина торт

Чтобы ты вкушала

Щекоча ноготком

Пахнущий тер-пен-ти-ном смачек

Сердце мое будет кувырком

Как у нервного Кубелика

Смычек.

А на дворе

уже растаяли сосульки

и слова:

– Алла! Алла! Велик Алла! –

С часовни запел муэдзин,

– Хвала подателю тепла, Алла – а! –

Зима уходит опостылая!

Все церкви выпиты лужами

Выдувает Москву ветерок!

Вот, вот воробей п – о – н – а – т – у – ж – и – т – с – я

И станет совсем хорошая погода!..

В сарафане храсном Хатарина

Хитро – цветисто

Голосом нежней, чем голубиный пух под мышкою,

Приглашала дорогих гостей

И дородных приезжай:

– Любахари, любуйцы – помаюйте!

Бросьте декабрюнить!

С какой поры мы все сентябрим и сентябрим

Закутавшись в фуфайки и рогожи!..

Вот на столе пасхальном

Блюдоносном

Рассыпан щедрою рукою

Сахарный сохрун

Кусочки зользы

И сладкостный мизюль (мизюнь)

– Что в общежитьи называется ИЗЮМ! –

Вот сфабрикованные мною фру – фру,

А кто захочет – есть хрю – хрю

Брыкающийся окорок!..

А вот закуски:

Юненький сырок

Сырная баба в кружевах

И храсные

И голубые

Ю – юйца –

Что вам полюбится

То и глотайте!..

Тут дочь ее – Назлы,

Вертлявая, как шестикрылый воробей

Протарахтела:

– Какой прелестный сахранец!

Засладила все зубы, право!

А перец зубоскал –

И чудо, и восторг!

Мой мосторг! Мой мосторг!!! –

На стрикулистской ножке

Закружилася Назлы,

И

--">
стр.

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.