Захар Прилепин , Эдуард Лимонов , Алексей Колобродов , Олег Владимирович Демидов - Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

луна

Чтоб я различил дорогу

И тонкость пальцев твоих

Ты не думала…

Она ведь устраивает наше счастье

Наше маленькое своё счастье

И не ищет участья

За самосожжение…

А мы заглядываем друг другу в лицо…

Зацеловывая друг друга…

Сумеем мы от всего отрешиться

Сумеем сгореть для другого

Потому что так нужно…

Нет… Ты отойдёшь, ты спрячешься

Когда будет нужно горение

Скажешь мы не знакомы

А если знакомы, то немножко

Уходи к художнику

Который нарисовал углём

Цветы вазу и чашку

Я остаюсь с луной…

«Надо ли жалеть луну…»

Надо ли жалеть луну

Что зазря она сгорает

До всех прикованных ко сну

Напрасно руки простирает…

А мог бы я гореть вот так

Без разговора, долг свой зная

Чтобы светить тебе во мрак

Твою дорогу освещая…

А мог бы я немым огнём

Уйти чтобы другие жили

«Из обычных человечьих предметов…»

Из обычных человечьих предметов

Так сказать ширпотребных обиходных

Можно сделать предмет-поклоненье

И воздвигнуть религию мира…

Вот вам Солнце… Губящее Солнце…

Палящее Солнце… придающее телу загар

А когда-то ему воздвигали

Храмы, статуи и дворцы

Руки к диску его простирали

Полководцы и мудрецы…

Лоб Сократа оно опаляло…

А теперь наши узкие лбы

На щите Александра играло

И в бокале с цикутой возможно играло

На воротах и в окнах тюрьмы

Его видят в последний раз

За решёткой тревожной камеры

Оно падает на дырявый матрац

Тяжко, как будто каменное,

Или рассвет, когда ты прозрел

После своей слепоты

Диск Солнца оранжев,

Диск Солнца бел…

«Я мучительный солдат…»

Я мучительный солдат

Среди вековых осин

Вижу тихий листопад

И качание вершин

Никуда я не иду…

И глазами в небо впал

Кто-то белую звезду

Миражом моим назвал

И действительно мираж…

Искривление глазниц…

Отражается пейзаж

От окопов и гробниц

От лиловых мёртвых тел…

От оград и от домов…

«Приходим в мир объятые тревогой…»

Приходим в мир объятые тревогой

И сразу же вопросы — жизнь и смерть

И сразу же хотение от Бога

Или от чёрта…

Чтобы он помог…

И посодействовал и подтолкнул

Где надо руку провидения слепого

И я бы чудом мир перевернул

«Я умру для всех и только сам…»

Я умру для всех и только сам

Буду сумасшедшим и героем

Прислушиваясь к птичьим голосам

Стану тонко думать, что нас двое…

Тихий шёпот вдаль ушёл

И смеётся что-то и смеётся

Никакого счастья не нашёл

И нигде оно не продаётся

Только я в пустынный край пойду

Лягу и умру у берега

По голубому выцветшему льду

Открывали нищие Америку

Путь пустой и путь смешной

Где-то далеко огни расходятся

Над своей неузнанной судьбой…

Пьяные истерикой исходятся

«Ведь главное не то — была ли…»

Ведь главное не то — была ли

моею или не была

Лишь только б пели после в доме

лиловые колокола

И в будущее медленно вплывая

За мной протянется вослед

Твоя улыбка молодая

Когда тебя на свете нет

«Я наряжу своих героев…»

Я наряжу своих героев

В самые яркие ткани

Жёлтые алые туманные

Я одену яхты в голубые паруса

И обступят зыбистые моря

Будут переливаться

И берега коричнево-песчаные

Над морем станут наклоняться

Сползу с обрыва и захочется

Мне самому под гальки хруст

Сменить тоску и одиночество

Истерикой поющих чувств…

Чтобы в глазах качались

Растенья пели длинные

И медленно моря звенели

На камни древние кидаясь

И пена бы лизала плиты

А где-то жизнь моя цвела

Звучат тревожно над гранитом

Туманные колокола…

Я наряжу моих героев

Отправлю их на кораблях…

И посажу в прибрежных кабачках

Медлительно осмысливать разлуку

Буфетчик в белом… белые глаза

А скоро ты как тонкая лоза

Сорвёшься со стены испытывая муки…

«Мы на берег возвышенный приходим…»

Мы на берег возвышенный приходим

Чтобы глядеть как кто-то отплывает

Пока маяк от нас не загородит

Дымящий монотонно пароход

Пока бревном не скроются

Сперва бревном, потом холодной спичкой

А после точкой, чёрной и чужой

И рот короткий твой

И вот уже во власти океана

Захочет сохранит…

И высадит туда, где берег

--">