Дмитрий Александрович Пригов - Запредельные любовники

Дмитрий Пригов Запредельные любовники

Предуведомление

Ясно, что запредельное ожидает нас везде, сквозит отовсюду, из любой чреватой точки, то есть любая точка чревата им (как сказал бы поэт: беременна им). Однако же, беременна, не беременна, но явить или явиться само оно предпочитает, или может, или ему только и дано специфическим образом (кроме специальных случаев).

Наиболее естественно это происходит в пределах традиционных ритуалов (или их нынешних редуцированных остатков в виде квазиритуальных действ). Одним из таких и является ритуал любви, и, соответственно, его жрицы суть некие медиаторы, или, по-нынешнему, тайные агенты секретной службы по выявлению запредельного. Ну, конечно, только в тех случаях, когда оно само придвинется к нашему миру. И, конечно же, не во всем объеме, а только в той части, которая может быть транслируема через противоположный пол.

Ну, а мы не имеем и вовсе никаких возможностей описать это даже в вышепомянутом объеме. В этой книге рассматривается узкая проблема явления запредельного через канал цеховой, профессиональной связанности, предопределенности к подобной связи, проецирующей фантом коммунального тела цеховости на такую зону как бы курирующей его запредельности.

Жанр же диалога относит нас к древнейшим попыткам человеческой пралогичности вывести наружу неартикулированный опыт энигматических контактов с запредельным. Как к частному примеру подобного отошлем вас к сократическим диалогам, являющим более позднюю стадию подобной техники, не только в историческом смысле, но и более позднюю, верхнюю стадию как бы в процессе технологической обработки подобного материала, воспроизводящейся каждый раз в той же самой последовательности на протяжении всей истории обращения человечества к подобному деланию.

* * *

Tы помнишь этого-то, Кольку?

Нет! –

Ну, он ещё военюрист! –

Ах, да! –

Так вот, ко мне он лезет в койку! –

А я-то чувствую: нечист! –

В каком смысле? –

А в том, что

Снимает форму, вроде прост

С улыбочкою всё так тщательно

Складывает

А я-то вижу:

Что у него огромный хвост

Весь палевый, как у волчатины!

А ты? –

А я в чём есть молчу, ни-ни

Да и — в окно, потом они

Меня и подобрали! –

Кто они? –

Да военюристы

* * *

Bот прихожу я, помнишь, с тем? –

С кем? –

Ну, с шереметьевской таможни! –

Ах, да! –

Так вот, и сразу же в постель

И тут я вижу — невозможно! –

Что невозможно? –

Да он покрыт какой-то гнилью! –

Гнилью? –

Да, гнилью! –

А ты? –

Я его сразу топором

По голове! –

И что? –

А что меня ещё потом

За это и благодарили! –

Кто благодарил? –

Да таможенные службы

* * *

Tы помнишь, ко мне ходил

молоденький такой

из отряда космонавтов? –

Помню! –

Так вот, он раздевается, а у него

по семь чешуйчатых отростков

из каждого бедра! –

А как же ты? –

Да это на дело не влияет!

* * *

Tы знаешь, я больше с метро-

строевцами не гуляю! –

Что так? –

Да вот один залезает в постель,

а сам весь колючками по-

росший, и с каждой колючеч-

ки по кровинке свисает, и

они так тонко и жалобно

перезваниваются, а он ещё

говорит, что это скорбь по

всем безвинно убиенным и

безвременно скончавшимся

* * *

Помнишь, нас ещё знакомили

С морячком одним лихим? –

Нет, не помню! –

Ну, неважно

Раздеваемся мы с ним

Он бушлатик свой диковинный –

Я такого не видала никогда –

Скидывает! –

И что? –

А то

Он под ним совсем прозрачный

Тёмною водой налитый! –

А ты? –

Я его бутылкой, значит! –

А он? –

А он цельный монолитный

Ни с места

* * *

Hо были случьи, например

И прямопротивоположные! –

Какие это? –

Один вот был милицанер

Я привела его, положила

В постель! –

И что? –

А он белый весь, как покрывало

Я уж оживляла его, оживляла –

Ни в какую! –

И что? –

Бросила

Хотя ничего был парень

--">