Василий Ворон - Васильки

и кот мирно дремлет в углу.

Здесь кажется вежливым шёпотом гром —

гроза не страшна и на треть.

Зачем мне свобода с пургой и дождём,

когда есть уютная клеть?

Куда ни взгляни и ни сунь здесь свой клюв,

уткнёшься в кормушку свою.

За это неволю я нашу люблю,

и вольные песни пою.

Не вечно на улице будет весна

и тёплое лето пройдёт.

Я лучше отсюда взгляну, из окна,

на стаи и их перелёт».

«Не много увидишь за нашим окном, —

другая ответила ей. —

Ты видела мир лишь за мутным стеклом,

копаясь в кормушке своей.

Здесь вряд ли увидишь закат и восход:

бетоном простор взят в тиски;

здесь клеткою скован свободный полёт,

а вместо ветров – сквозняки.

Конечно, на воле есть злые ветра.

Но выбрать нам время пришло.

Довольно жить в клетках – вить гнёзда пора

и ставить птенцов на крыло».

…Забытая клетка стоит у окна.

Давно уж кормушка пуста.

Но птица поёт всё в той клетке одна,

а дверца ещё отперта.

15 декабря-4 января 1993-1994

Труженик и Осень

В ресторане на Арбате

Протекает жизнь моя.

Если счастье не в зарплате,

Значит вы – мои друзья.

Как-то раз тружусь на гриле,

Отгоняя аппетит.

Сзади слышу вдруг: «Василий!» —

Осень рядышком стоит

В сарафанчике багряном.

(Я уж думал, что, видать,

Был вчера я сильно пьяным.)

Тут она давай вещать:

«Что ты, Вася, расстарался?

Глянь-ка в зеркало. Поди,

Козырёк один остался,

Да значок, что на груди.

Где румянец, бодрость в теле?

Где веселье? Ты сердит.

Остаётся, в самом деле,

Лишь заправский внешний вид.

Так давай – хватай корзину

(Ведь такое раз в году!) —

Запастись пора на зи́му

Тем, что вызрело в саду.

Вся земля в наряде спелом:

Оглянись – увидишь сам!

Так что, брось ты это дело

И айда со мной в леса».

Посыпая солью с перцем

То, что Бог нам в гриль послал,

Я в ответ с обидой в сердце

Из-под кепки отвечал:

«Что ты, Осень, в самом деле!

Недосуг в лесу гулять.

Весь в работе на неделе.

Мне семью бы повидать!

Утром пну будильник строго,

Нахлобучу козырёк,

Подремлю в метро дорогой —

Вот и на́чался денёк.

Ночью еду я с работы,

Козырёк мой – набекрень.

И прохожих до икоты

В страх вгоняет моя тень».

Отвечает Осень бойко,

Подавая мне скребок:

«Ну и жизнь: с работы – в койку.

Не годится так, дружок!

Выходные как же, Вася?

Позабыл?» Я ей в ответ:

«Есть возможность – отсыпайся.

Не проспать бы лишь обед».

Осень звонко рассмеялась:

«Милый Вася, это – бред.

Видеть в жизни лишь усталость,

Сон, работу и обед?!»

Я задумался, не скрою,

Ковырять давай в носу.

Да, осеннею порою

Хороши деньки в лесу.

Зреет алая рябина,

Сохнут листья на дубах,

Серебрится паутина.

Вот грибник увяз в грибах.

На полянах горожане

Жарят мясо на кострах.

Что-то плещется в стакане,

Чей-то храп дрожит в кустах.

Лето женское буянит…

Бабьим, что ль, его зовут?

Всё вокруг оно багрянит

И кидает листья в пруд.

Козырёк швырнуть в окошко,

Возвратясь едва домой,

И скорее в лес с лукошком —

Ведь на то и выходной!

Так и сделал я, ребята.

Взяв корзину поутру,

От рассвета до заката

Я бродил в грибном бору.

Хоть я парень с детства прыткий,

Всё же дождь меня накрыл.

Вымок весь, как пёс, до нитки,

Словно я свалился в Нил.

Нет, не слыл я недотрогой,

Но с грибами оплошал —

Мухоморною