Василиск Гнедов - Крючком до неба

подо мною плясал

Как будто сапог на колодке

Дрожали мотором леса

Мост был то справа то слева

А пляж уходил и вперед и назад

У неба раскрытого зева

Застыла на тучах слеза

Эти стихи близко подводят нас к воспоминанию о первых, еще метафорических, стихах футуристов, например Николая Бурлюка или Маяковского, о котором Гнедов в 1913 году отзывался весьма своеобразно: «Не люблю Бенедиктовых…»^[2]. Теперь Гнедов пишет куда примирительней и в то же время свободней:

Я пахну человеческим потом

Вам кажется что это дико

Удивляетесь моей позой

Заберу у гвоздик и у роз

Все их лучшие запахи

Хочу чтоб я розовым рос

Впитав в себя пахучие капельки

Эта неожиданная уитман-северянинская одеколонность способна сменяться воспоминанием острых и решительных схваток с общественным вкусом 1913 года:

Боялись меня в «Новом времени»

Называя «Донским жеребцом»

«Волка убил» кулак кулаком

Став новой эпохи жрецом

Но и теперь – раскрою рот

Гром вылетает и пламя

И сразу трепещет тот

На кого посмотрю я прямо

Гнедов не сдался несмотря ни на что. Он не был членом СП, он писал стихи ради самих стихов и даже период «начала» следует у него вверх шиворотом и сквозь него нет да проглянет лик изготовителя Василисково-паюсной крови Поэзии…

Сигей, 7 августа 82 г.

(для журнала «Траспонанс»)

«Цы» Василиска Гнедова

Когда в 1957 году были обнародованы стихотворения Мао Цзэдуна, они вызвали изрядный переполох не только среди китайских и советских чиновных бонз, но и в литературно-художественных кругах Европы. Это была настоящая сенсация, суть которой сводилась к тому, что китайский тиран оказался не простым стихотворцем, каких всегда в избытке, а изысканным знатоком древней китайской классики и едва ли не сторонником герметизма: «темной» поэтической речи.

Одним из первых откликов на переводы Мао Цзедуна стали иллюстрации к его стихам, созданные Сальвадором Дали. Великий тиран духа, постоянно изменявший собственным сюрреалистическим доктринам, довел до небывалого совершенства свои рисовальные способности, выплеснув на большие куски китайского шелка бешенный ритм классического, почти леонардовского рисунка – вздыбленные кони мчат хороводом к вершинам гор в точном соответствии с текстом стиха (эта работа Дали находится в одном из частных собраний Москвы):

Горы!

Как волненья морского крутые валы и повторы

Словно конницы вздыбленной,

В яростной битве стесненной, заторы…

Перевод именно этого стихотворения на русский язык был выполнен Николаем Асеевым, некогда поэтом-футуристом, достигшим в концу 50-х годов вершин конформизма. Участие его в работе над переводами из Мао Цзэдуна воспринималось другими, еще живыми, бывшими футуристами однозначно негативно. Слишком велика разница между свободной Европой и послесталинским режимом и слишком ощутимо служение в очередном факте неблестящей карьеры Асеева.

Не случайно Василиску Гнедову (1890–1978), никогда не поднимавшемуся даже и на первую ступень советского литературного Олимпа, не раз приходилось повторять: «Были в разные времена разные футуристы, и они не всегда доверяли друг другу».

После 1919 года Василиск, некогда один из самых «крайних» футуристов, отважный первопроходец-экспериментатор, изобретатель новых способов письма, не напечатал ни одного стихотворения. Вначале ему казалось, что контузия в бою у Никитских ворот в Москве 1917 года не позволяет писать вовсе, потом творчеству активно мешали двадцать лет ГУЛАГа и долгое клеймо нереабилитированного, а потом пришла смерть.

После него остались рукописи, в которых находим стихотворение, имеющее исток в книжке Мао Цзэдуна, вышедшей в библиотечке «Огонька» в 1957 году. У Мао в русском переводе так:

Красный, желтый, зеленый

Синий, черный, лиловый…

Кто танцует вверху

С пестрым шелком в руке

У Василиска – футуристический парафраз:

желтый

красный

голубой

красных

два зеленых

пять

десять

желтый

точка

синих сто по сто

В итоге русский поэт следует основному принципу китайского жанра «цы» в его книжном варианте: новому стихотворению необходима стихотворная же основа, по канве которого оно создается.

Немного найдется футуристических произведений, имеющих в основе такую политизированную креацию и при этом являющихся --">