Коллектив авторов - Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

3. Россия, идея Народа, несущая в себе возможность нового подъема общественного и нравственного сознания, — А. С. Пушкин, классическая русская литература XIX века.

Русская литература, обогащенная общемировым художественным опытом, способствовала развитию национальных культур на путях народности и реализма. «Поворот к народу», который зафиксировал Достоевский в творчестве Пушкина, знаменовал собой новое качество русского реализма по сравнению с европейским, поскольку он противопоставил идее индивидуализма идею Человека, связанного с народом, передовым и социальным движением, что, в свою очередь, способствовало и художественному, и национальному, и общественному прогрессу народов России дооктябрьского периода. Исходя из идеи народности, классическая русская литература не подавляла и не растворяла в общепринятом национальные культуры, а способствовала — вопреки официальной царской политике — их самобытному существованию и развитию.

«Русские видят мир, — утверждал Абай в книге «Назидания». — Если ты будешь знать их язык, то на мир откроются и твои глаза. Человек, изучивший культуру и язык иного народа, становится с ним равноправным и не будет жить позорно… Главное — научиться русской науке. Наука, знание, достаток, искусство — все это у русских. Для того, чтобы избежать пороков и достичь добра, необходимо знать русский язык и русскую культуру».

Мухтар Ауэзов, автор знаменитой дилогии об Абае, писал о смысле его творчества и предназначения: «Проповедь просвещения через сближение с русской и общечеловеческой культурой. Учиться, учиться у всех народов, имеющих накопленную веками культуру! Во имя этой великой исторической задачи просвещения своей родной страны он объявляет беспощадную борьбу всем устоям прошлого, бичует всех носителей отсталой, отжившей свой век идеологии…

Отрешившись от догм и устоев исламизма, Абай воспитывает в себе удивительно смелую независимость духа, необыкновенную широту взглядов, как истинно просвещенный борец и деятель культуры, воспитанный на классических образцах русской и европейской литературы с их общечеловеческими идеалами добра, долга и бескорыстного служения народу, родине, на благо угнетенного человечества».

Мухтар Ауэзов заканчивает свои рассуждения об Абае глубокой мыслью: «Смысл человеческого существования осознан по-новому». Действительно, социальные противоречия XIX века, в том числе разложение феодальных и патриархально-родовых устоев были столь значительны и новы, что архаизированные и застывшие традиции восточной средневековой культуры уже не могли объяснить их, направить ум к будущему.

Абай Кунанбаев вводит критерий разума, критерий чисто просвещенческий, что обуславливает социально-общественную трактовку явлений. Последнее порождает в художественном творчестве момент личного присутствия творца, а это делает его искусство не только народным, но и личностным, современным.

Сейчас нам близки в поэзии Абая не его дидактические поучения и наставления, находящиеся еще в пределах формул разума, который видит несовершенства человеческой природы и, гневно негодуя, предлагает свои рецепты должного, а мощные и многомерные стихотворения, посвященные народу и природе, вобравшие в себя всю полноту естественного человеческого чувства. Именно в них Абай выступает не только как просветитель, но как тонкий и глубокий трагический лирик.

И когда он пишет:

Человеком назваться я

Не могу, окруженный тьмой.

Как найти мне смысл бытия,

Коль народ невежествен мой? —

(Перевод А. Штейнберга)

то это и конкретно, ибо исходит из личного опыта, и всеобще, но всеобще не в плане былых канонов восточной поэзии и просветительского рационализма, а в плане совершенно новых традиций, исходящих из личного чувства, обращенного к жизни и народу.

Жизнь моя коротка,

А цель далека,

  И силы мои сочтены.

Улетают дни —

Не вернутся они,

  Мы в гордыне коснеть должны.

То, что прожито, — не вернуть,

Без запасов я вышел в путь.

(Перевод Л. Озерова)

Эта поэтическая миниатюра раскрывает судьбу общественной личности, связанной с народом, не понятой им — уже в пределах современного лирического искусства.