Александр Габриэль - По прозванью человеки

любил делиться…

И вот всё перепуталось в мозгу:

и время, и события, и лица.

Опять брожу я, памятью влеком,

там, где Атос для женщин пишет рондо,

и где Манон торопится леском

поспеть к балету Паулса «Раймонда»,

где Ниловна — доныне чья-то мать,

где Шахразада бредит об ифрите,

где Аннушка Каренина опять

льет маргарин под ноги Маргарите,

где в Фермопилах, как ни посмотри,

спартанцев — миллион, а персов — триста,

где стать мечтает Эмма Бовари

любовницею графа Монте-Кристо,

туда, где Лиссабон не стоит месс,

хоть город азиатский он и древний,

где пишет Ванька Жуков СМС

Арине Родионовне в деревню…

Ненужных знаний всё безумней плен,

сюжеты всё абсурднее, больнее…

Вот так ведь и помрёшь, как Гуинплен

в объятиях Тобосской Дульсинеи.

Перекличка с соседями

Я пишу о любви. И слова прорастают, как зёрна,

или даже летят к небесам, как бесстрашные птицы…

А соседи мои шумно смотрят немецкое порно,

в коем стайка девиц ждёт услад от разносчика пиццы.

Ой вы, ямб да хорей, заповедный удел одиночек!

Вы — последний платёж в кем-то свыше назначенной ссуде…

У соседей безумствует с дамою водопроводчик,

оснащённый гораздо богаче, чем прочие люди.

Я пою небесам, как Шевчук про последнюю осень,

и текстура стиха излучает сиянье, как страза…

У соседей уже шесть на шесть или восемь на восемь,

и не важен ни пол, ни строение малого таза.

Ставлю точку, воспев свою Самую Лучшую Леди,

распахнув свое сердце, как будто бы форточку — настежь!

И, практически в такт с эпохальным крещендо соседей,

я, прочтя то, что создал, подумаю:

Das Ist Fantastisch!

Двухфазная любовь

В начале двадцать первого столетия

на вечеринке, в дискотечном дыме

они друг друга неслучайно встретили —

и воздух заискрился между ними.

Друзья их улыбались: «Перебесятся!».

На них дивились многие в округе…

А им плевать. Четыре долгих месяца

они души не чаяли друг в друге.

Они в кино, в гостях, в театрах, прачечных

общались, как герои «жёлтых» хроник.

От их страстей, безумных и горячечных

трещал то стул, то стол, то подоконник.

Но ведь любовь трудней добычи радия.

Она растёт — пойми, с какого сора…

В какой-то миг физическая стадия

перетекает в фазу разговора.

Вот в тот момент как раз-то всё и кончилось,

не стало ни Ромео, ни Джульетты.

Любовь пожухла, съёжилась и скорчилась,

истёрлась в пыль, упала в воды Леты.

Над ними призрак быта одинокого

маячит вновь. И гладь небес свинцова…

Она читает раннего Набокова.

Ему милее поздняя Донцова.

БАБУЛЯ НАДВОЕ СКАЗАЛА (избранные одностишия)

***

Дай Бог нам сдать зачёт по атеизму!..

***

Ваш вес в кг — как рост мой в сантиметрах…

***

Любой ценой — но только чтоб бесплатно…

***

«Винченцо! Ты б сходил в сельмаг за луком…»

***

У Чебурашки гены крокодильи…

***

Я не коньяк, чтоб становиться лучше…

***

Здесь замолчит и психоаналитик…

***

Не в тех я упомянут завещаньях…

***

Вам этот килт немного мал, мужчина…

***

О, что ты нёс по пьянке, Нострадамус!..

***

Как можно быть таким исчадьем, Рая?!..

***

Съев молодильных яблочек, скончался…

***

Ты скрытная… Ты носишь сельдь под шубой…

***

Как сладко быть единственным для многих!..

***

Что, сладок плод запретный, диабетик?!..

***

В здоровом теле дух стоял чесночный…

***

Вам место в лепрозории, проказник…

***

Вослед ему перекрестился доктор…

***

Чем шире грудь, тем больше змей пригреешь…

***

Вечерний звон нам больше не наводит…

***

Я Вас люблю, но --">