Кристиан Бэд - Последние стихи

цитадель,

Разве, в ад провалилась она?

Менестрель:

Вы пьяны, мой лорд, вы пьяны,

Это лютик так рано цвёл.

Не видал я вашей жены.

Сенешаль ее, верно, свёл!

Вы простите, мой лорд, меня,

Загостился и я у вас.

Мне письмо прислала родня.

Что в корзинке? Вина запас!

Менестрель уходит, напевая.

Бабочка — душа нараспашку…

Бабочка — душа нараспашку,

Крылышки — недотроги.

Нет для качелей дороги.

Вверх —

Вниз.

Лёд над пропастью — страшно.

Гадание на ромашке.

Белый, но не бумажный

Спит

Лист.

Бабочка у дороги,

Бабочка — недотрога…

С неба летят качели —

Молись!

Бог тебе не поможет.

Чёрт тебе не поможет.

Может, люди не тронут?

— Улетай, бабочка!

День.

Жизнь.

По горящим ступеням Великой Войны…

(В соавторстве с А.)

По горящим ступеням Великой Войны…

Вверх ли, вниз — от огня не сбежать.

Я иду, выгорая безумием Тьмы,

Кто осмелится руку подать?

Macte Mortis! Закон отмен у могил.

Abi mori! И след наш кровав…

Я — пожар. Я себя потерял, но светил!

Не ходи за мной! Нет! Ты не прав…

Ave Mortis! Мы плоть от ступеней Войны —

Грех бездушья — наши крыла!

Будь со мной. И пусть голос мой в Бездне звенит

За спиной будет сердца скала.

Корни высохли — крона отходит листвой,

И шакалы бегут по следам…

Мы проклятья уже разделили с тобой.

Но лишь смерть всем воздаст по делам.

Совершенство Судьбы не вложить в Бездну Мглы —

Путь правителя крепит Рубеж.

Но останется песня, как пали мечты,

Став темницами наших надежд.

Март

Пьяный месяц отдыхает мордой в луже,

Острый ветер красит пальцы в синий цвет…

Эй, влюблённый, ну кому сейчас ты нужен?

Пёсий холод, март мимозный да рассвет.

Что ты жмёшься в подворотне? По подъездам

Потихоньку разбредается шпана…

К чёрту пары! Гаснут ближние созвездья.

Не пришла она, ты понял? Не пришла.

Остывает вспаханное небо…

Остывает вспаханное небо

И в его неспелой синеве

Звёздочки проклюнутся, наверно,

Если город всё-таки уснёт.

Я смотрю в закат. И непременно

Думаю, что так и боль уйдёт.

Боль, однако, медлит. Постепенно

Пробивая тропочки к Луне.

Там она, осыпанная пеплом,

Что-нибудь расскажет обо мне.

И умрёт. Но всё-таки пройдёт.

Осыпались зелёные деньги нашего лета…

Осыпались зелёные деньги нашего лета.

Мы разменяли их на фальшивое золото осени.

Но боль отпущена. Пусть улетает с птицами.

А если вернётся — это будет уже

Перелётная боль.

Метель

Небо не молчит, а я — молчу.

Даже клавиш пальцами не глажу.

Слушаю. Мечтаю. И лечу…

Не бинтую, а по небу даже.

Что ещё сказать? Бела земля.

И метель меня вгоняет в краску.

За окном декабрь без опаски

Мерит змейки масок февраля.

Будет ли январь? Календари

Обязательно подскажут: будет.

Верю я в людей? Но, коль есть Люди,

То –

костёр под окнами горит.

Послевоенное

Закат ладонью накрыли тучи.

Катилось солнце, и я — под горку.

Оно — по небу, я — на трамвае.

Тянуло каждого по орбите.

Его проблемы — чужие солнца

Планеты-дети, комет игрушки.

Мои проблемы — вино да кружка.

Шучу. Не пью я. Я же в трамвае.

Попутных много людей набилось.

И два солдата — не старых, новых.

Один бомжара — с войны чеченской,

Другой моложе. Но сильно пьяный.

— Ты мне поверишь? Меня убили.

И тело в цинке родным прислали.

Очнулся — трубки да медсестричка.

— А тело?

— Тело? Однофамилец.

— Да ты присядь?

— Ты присядь, ты старше.

— Садись, я крепок. Мне и не нужно.

— Похоронили. И я приехал.

Стою: могила, знакомый парень.

Меня увидел и чуть не --">