Владимир Лизичев - Первые стихи

он с малышом сидит».

Ну а в чём урок у этой сказки?

Не судите строго и спеша,

Дело все в той обгоревшей краске,

Может там и пряталась душа?!

Ордена цена

Посидите что ли рядом, выпьем крепкого вина,

Мне сегодня очень надо, помощь други мне нужна.

Не в деньгах, конечно дело, просто грустно одному

Мне хандра сковала тело, что с ней делать не пойму.

Помолчим, как раньше было, каждый думал о своём,

Мне ребята все постыло, волком вою этим днём.

Ничего не надо боле, просто видеть всех опять,

Не в моей конечно воле вас у вечности отнять.

Ну, хотя бы на мгновенье, сели рядом как тогда

Вот вручили в День рожденья орден — Красная Звезда.

Посидим, помянем наших, стол простите, будет прост

На закуску банка каши, за ушедших третий тост.

Вспомним все, как дружно жили, хлеб делили и беду

Верно Родине служили той, что нынче не найду.

Как нас духи окружили, вспомним тот последний бой

Меня сразу положили, старшина прикрыл собой…

***

Молча встал, вздохнул устало, орден положил в стакан,

Без руки в тельняшке старой, водки выпил капитан

Со стены на жёлтом фото улыбались пацаны,

И жива была вся рота, ещё не было войны.

Каждый сам для себя решает

Одиночество тёмных окон,

Стены чьих-то чужих домов,

Ты пока ещё только кокон

В брызгах серых невнятных слов.

Совесть жёсткая — харакири

Режет мягкую плоть души

Ту, что мечется по квартире

Ту, что бабочкой стать спешит.

Хорошо бы сейчас покаяться,

Скинуть камень долой с души,

Только чую, придётся маяться,

На земле продолжать грешить.

Отпустите, прошу не веруя,

Зло опять отвечает злом,

И стена та большая серая

И не взять её на излом.

Черноту солнца луч ломает,

Зимней ночи закончив бег,

Каждый сам для себя решает

Кокон? Бабочка? Человек!

Триптих и лабутены

Выставка художников в апреле,

Дорогой парфюм, просторный зал,

Триптих скромный бледной акварели:

Дождь, дорога, старенький вокзал.

Рельсы, убегающие в вечность,

Серый ливень, в небе облака,

Утренняя тихая беспечность

Кисти вдохновенного мазка.

Этот мир заброшенный и зыбкий

Станции затерянной в глуши,

Принимает поезда — ошибки,

Скорые — истерзанной души.

Зябкая придуманная данность

Будоражит, манит не пойму,

Кем-то нарисованная дальность

Так близка, и сердцу и уму.

Три окна пронзительного чуда —

Дождь, пути, заброшенный вокзал,

Кажется, что и я сам оттуда

В это мир, когда-то уезжал.

Прёт народ, мелькают лабутены

Экспонаты, телки и штаны,

Авангарда вычурные темы.

Акварель — рисунок тишины.

Не замечен в оживлённых спорах,

А они бывали так сильны,

Будет снят наверно очень скоро

Скромный триптих с крашеной стены.

Но оставят в сердце грусть и жалость

Трёх картин, бумажные листы,

Когда вдруг вниманье задержалось

Ощутив потоки теплоты.

Мастера небрежною рукою

Выписана каждая и все,

Три листа неброского покоя

На травой заросшей полосе.

Рассказ ветерана вооруженных сил

Когда я сидел в окопе

На границе у реки,

Он в Levis на толстой жопе,

Все облазил кабаки.

Я из банки жрал тушёнку

И солдатский чёрствый хлеб,

Он гусиную печёнку

И с омарами омлет.

От московской зимней стужи

Он на Кипре отдыхал.

Я в Афгане был контужен,

Под --">