Наталья Галкина - Вечеринка

треугольнике небесном

ярчайшую звезду

внизу и справа

восточное

окно.

3. «Слышишь — ткань воздуха…»

* * *

Слышишь —

ткань воздуха

разорвана крылами?

или раскроена

на мириады

нерукотворных

ангельских хламид?

Полеты —

дело шумное,

Гервасий.

4. «Строитель башен вавилонских…»

* * *

Строитель башен вавилонских,

бездумный каменщик,

символики тектон,

он вечно весел,

этот полудурок,

не кочегар, не плотник;

скаля зубы,

возводит он термитники свои.

5. «Цветное дзен…»

* * *

Цветное дзен

лишится одного

из белых пятен:

не сегодня, завтра

медлительность

откроет

Стен Надольный.

И мы еще раз

поглядим на север,

на солнце незакатное,

на место,

где нет часов

и время

любит

льды.

6. «Там, вдалеке, маячит замок Мнемо…»

* * *

Там, вдалеке, маячит замок Мнемо.

В нем загостился Мёбиус однажды

и превратил одну из лестниц в ленту.

А Мелюзина тут не пролетала,

кружилась разве над соседней рощей,

мерещилась то мотылькам, то совам.

7. «Когда будут петь лютнист с зурначеем…»

* * *

Когда будут петь лютнист с зурначеем

у подъемного моста про стены Малапаги,

нарисуй их обоих замку Мнемо на память.

Вот и выйдет заставка к Часослову.

8. «Под месяцем предноволунным…»

* * *

Под месяцем

предноволунным

бадейка временем полна

некалендарным;

у южного крыльца

безвременье горит

лиловостью осенней,

и розов

его дымок,

а на опушке сада

над обрывом

бессмертники

веселые

стоят.

9. «Ах, за северной клумбой…»

* * *

Ах, за северной клумбой

мы откопали старую свалку,

и чего там только нет!

Детская лошадка

девятнадцатого века,

маленький конь блед,

два флакона без эликсира,

пять медных монет,

пожарная каска,

остов сачка,

подкова

из-под скачка.

10. «Неотступно стучать кольцом калитки…»

* * *

Неотступно

стучать кольцом калитки:

отворите,

мы вымокли до нитки,

нас ливень застал,

нам ливень настал,

нами стал!

11. «Чайка, сова, желна…»

* * *

Чайка, сова, желна,

что за трио!

Но музыка

видна и слышна

con brio.

Чаща печальна,

качает кроной сосна,

сиротливо, спросонок, лунно.

Но музыка

слышна и видна

quasi una.

Полозом санным звенит

округа ничья,

облаком блещет.

На музыку

нам лепет ручья

горечь расплещет.

12. «На Шестилавочной жила…»

* * *

На Шестилавочной жила

во втором доме от угла

перед флигелем

унтер-офицера Яковлева,

дверь в стене,

десять ступеней вверх,

еще три ступеньки на восток,

потом еще шесть,

дома всегда кто-нибудь есть,

на звонке надпись по кругу

для мила друга:

«Прошу повернуть!»

Заводи будильник звонка,

слушай шаги издалека

и в освещении цвета Аи

на вопрос: «Кто там?» —

отвечай: «Свои!»

13. «Тень горбуньи-пианистки…»

* * *

Тень горбуньи-пианистки,

старой феи;

на Басковом переулке

перед нею я робею.

Сказка Гофмана таится

в метрономе.

Синий снег летит и длится,

тихо в доме.

Ни числа, ни года; Хронос,

видно, грекам бог — и только.

Шитте, Шуман, Дварионас,

птичка-полька.

--">