Алексей Чопорняк - Орлы златого века Екатерины

Алексей Чопорняк Орлы златого века Екатерины

ПОЭМЫ

ПРЕДИСЛОВИЕ

История – хороший человек – ВОТ СМЫСЛ

ПОСЛОВИЦЫ ФРАНЦУЗСКОЙ,

НО СПРАВОСТИ ЕДВА ЛИ ТЫ НАЙДЕШЬ

В ИСТОРИИ, В ОСОБЕННОСТИ РУССКОЙ.

Не с вами нам историю судить, —

Ведь у нее свои законы.

Но суждено в истории нам жить —

Иль Геростратом иль Наполеоном.

И потому мы взгляд не можем оторвать

От века золотого Катерины.

Орлами окружить сумела вкруг себя,

Достигнув императорского чина.

Из них мы остановим выбор лишь на двух —

На большее едва ль запал у нас найдется.

Но галерея образов-екатерининских орлов

Отсюда только лишь начнется.

АРХИСТРАТИГ СУВОРОВ ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЭМА

ПРОЛОГ

Кто властвовал над миром,

Чинился на пирах,

Давно уж обратился

В забытый всеми прах.

Но прах великих предков

Нам дорог, мил и свят

И их потомки наши

Забвенья не простят.

Пусть тень великих предков

Россию осенит,

В них оживет история,

И прах заговорит.

Знаком ли вам вот этот лик?

Бесследно не исчез он в мире теней,

И для друзей и для врагов России

Суворов грозен и велик,

Какой же исполинский гений

Был этот немощный старик!

Суворов – это символ,

Суворов – Талисман,

Он Богом и историей

Нам и России дан.

Легендами овеян

Его был каждый шаг,

Великий полководец,

поэт или чудак?

Словесности изящной ценитель и знаток

Ценил превыше власти

Солдатский котелок,

Когда в кругу бивуачном,

В ночи, в дыму костра

Похваливал кашицу кипящего котла:

–  Помилуй Бог, кашица превыше всех похвал,

Вкусней ее, признаюсь, я в жизни не едал.

Богатырям солдатам был сам отец родной,

С ним шли в огонь и воду,

А он за них горой,

Он вызывал насмешку вельможи на пирах,

Зато врагов России бивал он в пух и прах.

Природою тщедушен, хил, бледен и костляв,

Имел неукротимый, кипучий дух и нрав.

Отцовское наследство – заношен плащ до дыр,

Под ним подчас скрывался

Наш чудо-богатырь,

И в юности и в зрелые года

он с ним, как с старым другом,

Не расставался никогда.

Носил его в бою, в походе,

И в дождь, и в зной, и при любой погоде,

Когда под пулями на скакуне он мчался

Сквозь визг картечи, стоны, крики, дым

И чудом оставался он цел и невредим,

то плащ тогда казался небесной парой крыл,

Как будто на дракона мчался

сразить его копьем Aрхангел Михаил.

ПРЕДКИ

Хоть шведская текла кровь в жилах,

Суворовых людей служилых,

Был род известен на Руси

Кого ты только ни спроси,

Как слуг царевых преданных и верных

В делах своих нелицемерных,

И в жертву каждый был готов принесть

к подножию российского престола

Свое здоровье, жизнь и честь.

Иван Парфентьевич, прапрадед,

Под Дубной был убит в расцвете лет,

В войне, теперь уже забытой,

России с Речью Посполитой,

А сын его родной, прадед Суворова,

Оставшись круглым сиротой,

Хоть в люди выбился, но так или иначе,

В чинах высоких не достиг удачи.

Не по протекции отца,

В приказе царского дворца

Свой хлеб снискал в поту лица

Он в скромной должности – подьячий,

В трудах всю жизнь свою провел,

Двор на Никитской приобрел.

Иван Григорьич, дед родной,

Царю Петру до гроба состоя нелицемерно

преданным слугою,

Преображенским тайным ведая приказом,

В первопрестольной в корне истреблял

Крамольную стрелецкую заразу,

Цареву следуя строжайшему наказу,

И не ослушавшись ни разу,

Допрос с пристрастием учинял,

Что значит, пытки применял.

Царь Петр, заслуг не забывая,

Слуг преданных своих любя и сберегая,

Монаршей милостью своей не обделял,

Живейшее участие в судьбе их принимая,

Суть дела живо понимал.

И, как отец родной, по-царски щедро мог наградить,

А за вину отеческой рукою зело и зло

поколотить дубинкой резвою своею,

Зато измены не прощал и самочинно головы срубал

преступникам, изменникам, злодеям.

И дед Суворова отцу,

тогда еще безусому юнцу,

Отеческих не нарушая правил,

Блестящую протекцию составил.

Тот по его прошению Петром

Был взят к на службу

Денщиком.

В его обязанностей круг

Немногочисленных услуг

Царю входило оказанье.

Не ждал Василий приказанья

И не боялся наказанья,

Поскольку вскоре