Николай Николаевич Добронравов - Как молоды мы были

Николай Николаевич Добронравов Как молоды мы были

Мы – дети самой преданной любви.

Ее никто отныне не отнимет.

Еще поют в России соловьи, —

И, значит, песня землю не покинет!

Еще жива родная сторона

Время

Времени нечеткий негатив.

Но Пегас по-прежнему ретив.

Люди на свету или впотьмах,—

время проявляется в стихах.

Наши боль, и мужество, и страх, —

время выражается в стихах.

Велика поэтами Россия.

Велика поэтому Россия.

Зачарованная даль

Нас осталось так немного.

Нас еще томит печаль.

Заповедная дорога,

Зачарованная даль…

Здесь до боли все знакомо.

Здесь родные берега.

И ведет дорога к дому

Сквозь невзгоды и века…

У родимого порога

Снова вишни зацветут…

Здесь все лучшее от Бога.

Здесь меня, как Бога, ждут.

Снова музыка воскреснет.

Оживет лесной рояль…

И воскреснет наша песня —

Зачарованная даль.

Дом родной – края лесные.

Путь домой – и свет, и грусть…

Заповедная Россия,

Зачарованная Русь.

Родная сторона

Здесь, как и встарь, – фасады в три окна…

На всех оконцах – ставеньки резные.

А на опушке ягоды лесные.

Еще жива родная сторона.

Над крышами – сиреневый дымок.

У палисада юные березы.

А ранним утром так прозрачны росы…

И небосвод по-прежнему высок.

Еще слышны здесь птичьи голоса.

Еще буренка топчется на взгорье.

И кур крадет из ближнего подворья

из леса забежавшая лиса.

Но сколько здесь уродливых пеньков!

Беспутной жизни множество отметин…

Ручной пилой отрезаны столетья

от нынешних компьютерных годов.

Перевелись и редкие стада.

Стареют и оставшиеся козы.

Разогнаны колхозы и совхозы,

и заплясала в поле лебеда!

Уже подгнили лодки у реки.

В седых сараях притупились косы.

Уже невнятный голос тепловоза

все хуже слышат наши старики.

Не то чтоб нынче бесполезен труд,

а просто здесь крестьянину не светит…

Рванувшие на заработки дети

уже подарков предкам не несут.

Они в недальнем городе живут.

Претит им быт бессмысленный и древний…

Они все точно знают про деревню:

Там не везет!

      И внуков не везут.

…Но есть один оставшийся родник

в лесу.

      В глуши.

         И все ему неймется.

Он, словно сердце слабенькое, бьется,

он к факту вырожденья не привык.

Земля людей оттуда не видна.

Он просто дышит воздухом и волей.

Он хочет к свету вырваться – не боле…

Еще жива родная сторона?

Меж Арбатом и Тверской

Путь земной мой только начат.

Жизнь пока что налегке.

От площадки от Собачьей

жили мы невдалеке.

Двор наш узок был и гулок.

Подворотен волшебство.

Трубниковский переулок —

гавань детства моего.

В той эпохе домуслимовой,

в страшный год тридцать восьмой

возле лавки керосиновой

я стоял на Поварской.

И с наполненным бидончиком

я домой к --">