Велимир Хлебников - Том 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены

жемчужные стрекозы.

II

Белун стоял, кусая ус,

Мрачно беседуя с собой:

«Ну что же, русских бог, ну что же, ну-с!

Я уж истомлен упорною борьбой».

К нему по воздуху летит Стрибожич,

О чем-то явственно тревожась.

«Ну что же, мальчик, какие вести?» –

Молвил Белун, взгляд глаз вперяя долгий.

Тот залепетал ему о праве мести

И о славян священном долге.

«В знати и черни

Колышет тела

Призыв вечерний

– Колокола.

От смердича и до княгини

Старая вера

Везде, видел я, гинет.

– Кера! Кера!»

Пылали глаза

Священной угрозой.

Медлит гроза.

Право мороза.

Взор ледяной, недвижный лун,

Вонзает медленно Белун.

И думает: «Робичичем быть побежденным?

Признать рожденн<ого> рабой?

Нет! Кем бы мы ни побеждены,

Мы еще померяемся с судьбой!»

III

Сухой путиной, то водой

В лесу буй-тур бежал гнедой.

Глаз красный мощно кровавел,

В мохнатой спрятан голове,

И в небо яро тур ревел,

Полузавешенный в траве.

Скакал вблизи хозарский хан,

Собой благоухан.

На нем висела епанча,

Край по земле слегка влача.

Лицо от терниев холя,

Сияли мехом соболя,

И сабля до земли

Шептала грохотом: внемли!

Владавец множества рабов,

Полужилец уже гробов,

Он был забавен в шутках, мил

И всех живучестью томил.

Слезливых старчески буркал,

Взор первой младости сверкал,

Из-под стариковато-мягких волосенок

Лицо сияло (остренький мышонок).

Таков был князь хозарский, хан,

Коня ездою колыхан.

IV

Красные волны

В волнах ковыля –

То русскими полны

Холмы и поля.

Среди зеленой нищеты,

Взлетая к небу, лебедь кычет,

И бьют червленые щиты,

И сердце жадно просит стычек.

Позвал их князь

Идти на врага.

И в сушь, и в грязь

Шагай, нога!

Так нежен шаг пехот,

Так мягок поскок конниц,

Идем в поход, идем в поход!

На шум гречанских звонниц.

Под звуки дуд

Так билось ретивое.

Вперед идут, вперед идут

В кереях вольных вой.

Вперед идут

Побед сыны.

В душе звук дуд,

Глаза сини.

За ними поющие села

И возглас играющих жен.

И возглас раздался веселый:

– Враг окружён!

О, есть ли что мечей поюнней?

Но, чу! везде полет Воюний.

О, этот миг друг с другом сечи,

Меча с мечами звонкой речи

И страшной общей встречи.

Кому врага в <ага> бою побита?

То знает лишь Табити.

И русский бьет врага копьём.

Тот, падая, дрожит.

«Из черепов мы воду пьем», –

Тому он скажет, кто лежит…

Так длился бой…

Дыханье затаив, смотрели боги на кровь, пролитую борьбой.

V

Кня<жна>.

В Ирпень, друзья, студеный

Купаться, нежные, бежим!

Наш труд уже окончен дённый.

Отдайтесь воле волн дружин.

Кувшинов длинногорлых

Струю лия на грудь,

Забудьте бег проворный,

За вепрем дикий путь.

Мы водяному деду стаей,

Шутя, почешем с смехом пятки.

Его семья простая

Была у нас на святки.

Что сладостней лобзаний,

Когда уста – волна,

Когда душа сказаний

Боится и полна?

Водяной.

О, дочка Владимира,

Внучка рабы,

Вспомни, родимая.

Мощь Барыбы.

В волне прочти предтечу

Связанной вечно встречи.

Ведь только, только бывший снег –

Та, что знойней знойных нег.

Так священно-белые в игре зим

Мы только грезим, мы только грезим

О том, что летом мощный тать,

Мы вправе властно испытать.

А впрочем, – Леший: он власт могучим русским языком.

Пойди к нему, с тобой он, кажется, знаком?

Княжна.

Мне скучно, дедушка, среди подруг,

И я ищу, кто мог бы стать «мой друг».

Со мной один лишь хозарский хан,

Собой благоухан.

Водяной.

Пойди, пойди и расскажи все это ему,

Он знает знаний уйму.

Берегини и лешие.

Мы в --">