Антология - Серебряный век. Лирика

я вернуться не в силах…

Не вспыхнуть ей было невмочь,

Но мрак она только тревожит:

Так бабочка газа всю ночь

Дрожит, а сорваться не может…

«Когда б не смерть, а забытье…»

Когда б не смерть, а забытье,

Чтоб ни движения, ни звука…

Ведь если вслушаться в нее,

Вся жизнь моя – не жизнь, а мука.

Иль я не с вами таю, дни?

Не вяну с листьями на кленах?

Иль не мои умрут огни

В слезах кристаллов растопленных?

Иль я не весь в безлюдье скал

И черном нищенстве березы?

Не весь в том белом пухе розы,

Что холод утра оковал?

В дождинках этих, что нависли,

Чтоб жемчугами ниспадать?..

А мне, скажите, в муках мысли

Найдется ль сердце сострадать?

Снег

Полюбил бы я зиму,

Да обуза тяжка…

От нее даже дыму

Не уйти в облака.

Эта резанность линий,

Этот грузный полет,

Этот нищенски синий

И заплаканный лед!

Но люблю ослабелый

От заоблачных нег –

То сверкающе белый,

То сиреневый снег…

И особенно талый,

Когда, выси открыв,

Он ложится усталый

На скользящий обрыв,

Точно стада в тумане

Непорочные сны –

На томительной грани

Всесожженья весны.

Что счастье?

Что счастье? Чад безумной речи?

Одна минута на пути,

Где с поцелуем жадной встречи

Слилось неслышное прости?

Или оно в дожде осеннем?

В возврате дня? В смыканьи вежд?

В благах, которых мы не ценим

За неприглядность их одежд?

Ты говоришь… Вот счастье бьется,

К цветку прильнувшее крыло,

Но миг – и ввысь оно взовьется

Невозвратимо и светло.

А сердцу, может быть, милей

Высокомерие сознанья,

Милее мука, если в ней

Есть тонкий яд воспоминанья.

Весенний романс

Еще не царствует река,

Но синий лед она уж топит;

Еще не тают облака,

Но снежный кубок солнцем допит.

Через притворенную дверь

Ты сердце шелестом тревожишь…

Еще не любишь ты, но верь:

Не полюбить уже не можешь…

Петербург

Желтый пар петербургской зимы,

Желтый снег, облипающий плиты…

Я не знаю, где вы и где мы,

Только знаю, что крепко мы слиты.

Сочинил ли нас царский указ?

Потопить ли нас шведы забыли?

Вместо сказки в прошедшем у нас

Только камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,

Да Неву буро-желтого цвета,

Да пустыни немых площадей,

Где казнили людей до рассвета.

А что было у нас на земле,

Чем вознесся орел наш двуглавый,

В темных лаврах гигант на скале, –

Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,

Да скакун его бешеный выдал,

Царь змеи раздавить не сумел,

И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,

Ни миражей, ни слез, ни улыбки…

Только камни из мерзлых пустынь

Да сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлиты

Белой ночи над волнами тени,

Там не чары весенней мечты,

Там отрава бесплодных хотений.

1909

Осенний романс

Гляжу на тебя равнодушно,

А в сердце тоски не уйму…

Сегодня томительно душно,

Но солнце таится в дыму.

Я знаю, что сон я лелею,

Но верен хоть снам я, – а ты?..

Ненужною жертвой в аллею

Падут, умирая, листы…

Судьба нас сводила слепая:

Бог знает, мы свидимся ль там…

Но знаешь?.. Не смейся, ступая

Весною по мертвым листам!

1903

Две любви

С. В. ф. – Штейн

Есть любовь, похожая на дым;

Если тесно ей – она дурманит,

Дай ей волю – и ее не станет…

Быть как дым, но вечно молодым.

Есть любовь, похожая на тень:

Днем у ног лежит – тебе внимает,

Ночью так неслышно обнимает…

Быть как тень, но вместе ночь и день…

Константин Фофанов (1862–1911)

«Печальный румянец заката…»

Печальный румянец заката

Глядит сквозь кудрявые ели.

Душа моя грустью объята, –

В ней звуки любви отзвенели.

В ней тихо, так тихо-могильно,

Что сердце в безмолвии страждет, –

Так сильно, мучительно сильно

И песен и слез оно жаждет.

Август 1883

«Звезды ясные, звезды прекрасные…»

Звезды ясные, звезды прекрасные

Нашептали цветам сказки чудные,

Лепестки улыбнулись атласные,

Задрожали листки изумрудные.

И цветы, --">