Константин Александрович Кедров - Невеста лохматая светом

Константин Кедров Невеста лохматая светом: Стихи – поэмы – стихи

Метаметафора – это обратная перспектива в слове. Это когда весь мир, вывернувшись наизнанку, опрокидывается в тебя, а ты каким-то непостижимым образом охватываешь весь мир.

Это моё личное ощущение мира, и я никогда с ним не расставался. По крайней мере, был и остаюсь верен ему в своей поэзии.

Константин Кедров

Как я вижу

Если признаться честно, я не знаю сколько мне лет. Скорей всего 15, когда я написал: «Никогда не приближусь к тебе ближе / чем цветок приближается к солнцу». Поэзия – это встреча цветка и солнца. Сегодня мне 72 в человеческом исчислении, но встреча продолжается.

В 1960 году в поэме «Бесконечная» я выговорил первую метаметафору:

Я вышел к себе

через-навстречу-от

и ушел под

воздвигая над.

Метаметафора – это обратная перспектива в слове. Это когда весь мир, вывернувшись наизнанку, опрокидывается в тебя, а ты каким-то непостижимым образом охватываешь весь мир. Это моё личное ощущение мира, и я никогда с ним не расставался. По крайней мере, был и остаюсь верен ему в своей поэзии.

Я в равной мере далек и от модного ныне отчаяния и от любого движения с приставкой «пост». «Пост» это не я. У меня никогда не было каких-либо учителей. В этом и только в этом смысле я футурист. Всё с белого листа и с первой страницы. Андрей Вознесенский называл мою главную вещь «Компьютер любви» одним словом – Небо. Заговор замалчивания моей поэзии – блестящая иллюстрация к словам Гамлета «дальнейшее – молчание». Только у меня не дальнейшее, а всю жизнь.

Червь, вывернувшись наизнанку чревом,

в себе вмещает яблоко и древо.

Я не всегда понимаю, где яблоко, а где древо. Где прошлое, а где будущее. Юность сегодня переживается даже острее, чем в юности. Хорошо это или плохо, но это так. Я благодарен космосу и природе за постоянно новое ощущение жизни. В этом смысле иду вразрез с веком, погруженным в суету и рефлексию. «Мне повезло / Я ненавижу зло».

Небо – это высота взгляда

Взгляд – это глубина неба.

Похоже, что никто, кроме меня, этот переворот в слове не воплотил.

Моя поэзия – это великая анаграмма космоса.

Свет – весть

Весть – свет

Свет – весть

Свет есть

Свет – смерть

Смерть – свет

Свет – весть

Свет есть

Смерть мертва

Атома немота

ТОТ стал ЭТОТ

Кульминация метаметафоры – в «Компьютере любви» (1983 год):

Человек – это изнанка неба

Небо – это изнанка человека.

Это, если хотите, определение метаметафоры и ответ Ломоносову на его бездонную бездну. Теперь вся «бездна звезд полна» – изнанка человека, а человек, в свою очередь, вернее, одновременно – «изнанка» той бездны. То, что в поэме «Астраль» выявлено анаграммой «звезда везде», опять же в ответ на анаграмму Ломоносова «звезд – бездн». Томимый предчувствием метаметафоры, царь Давид восклицал: «Бездна бездну призывает».

Метаметафора – амфора нового смысла,

как паровоз в одной лошадиной силе…

Правильнее сказать – зеркальный паровоз: “Зеркальный паровоз шел с четырех сторон…” – Хватит, – сказал Андрей Вознесенский, прочитав эти строки, – уже все вижу!

Если вы можете поместить себя в центр ленты Мебиуса или в горловину бутылки Клейна, вы уже в эпицентре метаметафоры.

Однажды я попытался представить жизнь без метаметафоры и понял, что такая жизнь просто не существует.

Константин Кедров

Невеста лохматая светом

«Земля летела…»

Земля летела

по законам тела

а бабочка летела

как хотела

1997

«Метаметафора – амфора нового смысла…»

метаметафора – амфора нового смысла

как паровоз в одной лошадиной силе

как конница в паровозе

дебаркадер – уже корабль

корабль – уже дебаркадер

радуга из всех горизонтов —

пчела

утяжелённая только полётом

как когорты снежинок уходят в Галлию

отслаиваясь в сугроб

ледяной поступью

ступая по лету

Лето в Лето влетая

из лета в лето

ударяя в литавры таврии

тавромахии андромахи

над аэродромом

где все --">