Марк Соломонович Гроссман - Синева осенних вечеров

этот скучен, хоть зарежьте.

Но век не ведает утрат,

Он благоденствует, как прежде.

И туча в озере — ладьей,

И о зиме бормочут клены,

И у могил кулик кладет

Свои поспешные поклоны.

1971

МНЕ ПОРОЮ МЕРЕЩИТСЯ ЧУДО

Мне порою мерещится чудо,

Будто юность вернулась, звеня,

Будто вновь я всесилен, — и удаль,

Как волна, подпирает меня.

Все как прежде. Я смел и отчаян,

Снова жить мне в глуши, без жилья,

И дубок мой дырявый отчалил

От причала, где мама моя.

Вновь брожу я по тундре и рощам,

Позабыв и уют и вино,

Но стихи говорят: «Мы не ропщем,

Мы и сами бродяги давно».

Вновь заносит меня на болота,

На гольцы, где чернеют орлы.

Журавли мне роняют с полета

Позабытое мною «курлы…».

Песня синего моря и суши,

Тишину в наши уши пролей.

…И природа врачует нам души

С деликатностью мамы моей.

1972

ЗАБРОСЬ ПЕРО, ЗАБЕЙ ВОРОТА

Забрось перо, забей ворота,

Забудь приятелей своих,

Когда не клеится работа,

И есть слова́ — и нету их.

Уйди — и встань у перекрестка,

У троп, что тянутся к жилью,

И встретишь женщину-подростка,

Ее — поэзию свою.

Под суматошный окрик чаек

И поселковых псов содом —

Ее как вдовушку качает,

Что на заре плетется в дом.

Идет улыбчиво и зыбко,

То замирая, то спеша,

И ей воочью снится зыбка

И крик начальный малыша.

1972

ВЕКА НОВОГО НОВЫЕ МЕРКИ

Века нового новые мерки,

Гул ракет на крутом вираже,

Но загадка рожденья и смерти,

Как и прежде, теснится в душе.

…Где-то в ды́мке веков и событий,

В спешном шелесте суток и лет

Отыщите меня, позовите,

Я не бросовый все же поэт.

У меня среди книг и книжонок,

В мешанине бумажной стола,

Попадался и стих обнаженный,

И сердечная строчка была.

Я точил их частенько ночами,

Мой читатель, утраты терпя,

Чтоб в успехе они и в печали

Недокучно хранили тебя,

Чтоб в живой толкотне общежитий

Ты в ответ поклонился словам.

…Позовите меня, отыщите,

Может, я и понадоблюсь вам.

1972

ПРОСТИ, УЧИТЕЛЬ, ЕСЛИ МОЖНО

Степану Щипачеву

Прости, учитель, если можно,

Мне мой набег издалека

Без приглашения положенного,

Без телефонного звонка.

Мне нынче худо стало что-то,

Дела не ладятся мои,

И вяло тащится работа

По выбоинам колеи.

А мне, как в молодости строгой,

В мальчишестве, что утекло,

Нужны твои скупые строки,

Твое сердечное тепло.

Пусть я давно не юный малый,

И отошла былая прыть,

Пусть для юнцов уже, пожалуй,

Я сам — наставник, может быть, —

Но, человек земной и грешный,

Я про себя твержу одно:

«Пускай мне светит, как и прежде,

Твое высокое окно».

1973

КО МНЕ ЗАШЕЛ СОБРАТ ЗАЕЗЖИЙ

Ко мне зашел собрат заезжий,

Он бородат и розов был,

И снисходительно был вежлив,

И утомительно уныл.

Читал он долго и тревожно,

В худое кутаясь пальто,

О том, чего понять неможно,

Чего не ведает никто.

Я слушал долго и сердито,

Почти на муки обречен,

Стихи заезжего пиита,

Сам бог не ведает о чем.

Он кончил. И блюдя приличье,

Я вывел парня на крыльцо,

И все в ушах звенело птичье

Его невнятное словцо.

Заря вздымалась над домами

И тьму пахала, как плуги.

И тень растаяла в тумане,

И стихли грузные шаги.

Трещали воробьи без счета,

И было утра торжество.

И пожалел я отчего-то

Ночного гостя моего.

1974

И ВЕЧНЫЕ ПИШИТЕ ПИСЬМЕНА

Однажды смерть приходит за тобой,

Никто ее внимания не минет.

И оседаешь прахом над тропой,

Как фронтовик, споткнувшийся на мине.

А жизнь вокруг в движении корней,

В дыханье листьев, в --">